Как украсть миллион. Жизнь и удивительные приключения Бенвенуто Челлини, гения Возрождения

Много лет дед работал над улучшением людского нрава, но, конечно, не сумел этого сделать. В итоге он отчаялся, впал в злейшую ипохондрию, затворился ото всех в башне своего замка и умер там в полном одиночестве.

Я не таков; я отлично понимаю, что без людских пороков не было бы ни государства, ни политики. Людские пороки – фундамент власти, поэтому, кстати, непорочная власть – такой же абсурд, как девственница в борделе. Подумайте, Бенвенуто, – если бы люди стали добродетельными, честными и порядочными, то зачем им была бы нужна власть над собой? Они тогда сами мирно решали бы все свои вопросы; никому не пришло бы в голову причинить зло другому человеку или господствовать над ним. Но такое невозможно, разве что когда установится Царствие Божье на земле, до тех же пор принципы правления будут всегда одинаковыми. Вы хотите знать, маэстро, что это за принципы? Пожалуйста, – вот несколько из них.

Принцип первый. Из толпы, враждебной мне, сделать толпу, восторгающуюся мною. Для этого вначале надо разъединить враждебную мне толпу, выдернув из нее вожаков. Узнать их несложно: они или сами выдают себя своим поведением, или выдаются особым отношением к ним людей, которых они притягивают, как магнит. Но как выдернуть из толпы этот магнит, спросите вы? О, здесь существуют разные способы, в зависимости оттого, что представляют собой эти магнетические личности! Одних можно приблизить к власти; других можно запугать или сделать пугалом; а от третьих, увы, приходится избавляться физически.

Лишенная своих вождей толпа готова распасться, но не в интересах правителя допустить ее распад, ибо легче управлять большим стадом, чем разбредшимися баранами. Поэтому, уничтожив враждебность ко мне толпы, я должен сам стать ее вожаком, – но как этого добиться, предвижу я ваш вопрос? Опять-таки несложно: вы даже представить себе не можете, мессер Бенвенуто, как мало нужно людям, чтобы почувствовать себя счастливыми! Дайте им чуть-чуть того, дайте им чуть-чуть этого, а вдобавок обещайте как можно больше, и они падут ниц перед вами, и будут молиться на вас! Толпа, враждебно настроенная против вас, превратится в толпу, восторгающуюся вами.

Принцип второй. Никогда не забывать, что обман, притворство, тайна, – это каркас, перекрытия и балки здания политики. Скажем, обман в политике, обман власти, – что он такое? Обман власти, как мы понимаем, имеет двоякое значение: обманывает она или обманывают ее. Если говорить об обманывающей власти, то власть не обманывает народ, она просто изъясняется с ним на понятном ему языке, как взрослый изъясняется с ребенком, используя понятные ребенку сказочные образы. Но тот, кто пытается обмануть власть, заслуживает самого сурового наказания, потому что, обманув ее, он поставил себя выше власти и надругался над ней, а такое прощать нельзя.

Теперь о притворстве. Притворяются все: мы являемся тем, чем кажемся, а не тем, что мы есть на самом деле. К сожалению, нельзя воспретить притворяться, а иначе я издал бы строжайший указ на сей счет, дабы никто из моих подданных не прятал свою истинную личину. Но в любом случае я притворяюсь лучше, чем они, – я просто обязан притворяться лучше них, чтобы они меня не перехитрили. О, синьор Бенвенуто, сколько раз я казался хмурым, когда мне хотелось смеяться, и смеялся, когда на душе кошки скребли! Я скрывал ненависть под добротой, угрозу – под приветливостью, жестокость – под справедливостью. Я был ласков с теми, кого задумал уничтожить, и суров, когда хотел возвысить кого-нибудь. Я делал вид, что силен, не имея силы, и притворялся слабым, накопив ее. Я хорошо притворяюсь, доказательством чему является то, что я сейчас жив и беседую с вами, – а где мои враги? В моем герцогстве их не осталось, – даст Бог, не останется и во всей стране!

Теперь о тайне. Государство не может существовать без тайны, оно становится уязвимым… Почему вы улыбаетесь, маэстро?

– Я уже слышал такие рассуждения, ваша светлость, от своего друга Андреа, – сказал Бенвенуто.

– Андреа? Он ваш друг? – удивился Цезарио.

– Да, ваша светлость, я знал его еще тогда, когда он был художником, а перед приездом к вам я узнал Андреа-естествоиспытателя. Я был у него дома и получил огромное удовольствие от этого посещения, – засмеялся Бенвенуто.

– Значит, вам повезло больше, чем мне, – произнес герцог с некоторой завистью, не заметив подвоха в словах Бенвенуто. – Я знаю Андреа только по переписке. Он иногда присылает мне трактаты с результатами своих исследований. Смелые мысли и смелые опыты! Я оказываю ему кое-какую помощь, но мне приходится прятать его записки от священников, дабы меня не заподозрили в еретичестве.