Как украсть миллион. Жизнь и удивительные приключения Бенвенуто Челлини, гения Возрождения

Ничуть не огорчившись этим обстоятельством, в надежде возместить понесенные расходы в будущем, Бенвенуто с воодушевлением принялся за переустройство доставшегося ему дома: со своими подмастерьями он ломал мешавшие внутренние перегородки, таскал известь и кирпичи для укладки новых стен, работал подручным у каменщиков и плотников.

От перенапряжения у Бенвенуто разболелась поясница. Он вынужден был прекратить свое участие в строительстве, но не желая сидеть без дела, изготовил тем временем по заказу Цезарио золотой пояс для Джеролимы, любовницы герцога. Пояс был украшен драгоценными камнями и причудливыми узорами; он очень понравился Джеролиме и герцогу Цезарио.

Между тем, строительство новой мастерской было закончено, и можно было приступать к отливке Персея. Предварительно Бенвенуто, как было принято, сделал в натуральную величину модель скульптуры из воска и показал ее герцогу. Бенвенуто изобразил Персея в своей излюбленной манере, – герой делал шаг вперед, поднимая отрубленную голову Медузы левой рукой, а в отведенной назад правой руке он держал меч; под пятами у юноши застыло изогнутое обезглавленное тело горгоны.

Цезарио полностью одобрил замысел мастера, но выразил сомнение, – удастся ли изготовить такую сложную композицию методом литья? Бенвенуто отвечал герцогу, что продумал способ отливки и не сомневается в удаче, после чего Цезарио в шутку благославил маэстро на работу.

Вернувшись в мастерскую, Бенвенуто принялся за отливку Медузы. Приготовив особым способом глину для литейных форм, он изготовил фигуру горгоны сначала на пробу, что получится. Но горгона вышла так хорошо, что ее можно было даже не переделывать; Бенвенуто лишь сгладил резцом и молотком некоторые незначительные неровности, и пригласил герцога посмотреть на Медузу. Последние сомнения Цезарио развеялись; таким образом, Бенвенуто с легким сердцем взялся за отливку Персея.

Здесь очень важно было обеспечить сильный и продолжительный жар в печи, поэтому Бенвенуто попросил Бантинели, чтобы были закуплены несколько поленниц сухих сосновых и дубовых дров. Однако казначей по своему обыкновению тянул с выдачей денег, тогда Бенвенуто заплатил за дрова из собственного кошелька.

Получив топливо, Бенвенуто покрыл восковую фигуру Персея глиняной оболочкой, скрепленной железной арматурой, а потом принялся легким огнем выплавлять воск, который изливался через многочисленные маленькие отверстия в глиняной покрышке. Извлекши воск, Бенвенуто построил вокруг получившейся формы для отливки специальную печь с поддувалом из кирпичей, положенных один на другой так, что между ними образовалось множество просветов, – сделано же это было с той целью, чтобы огонь мог свободно всюду проникать.

Два дня и две ночи форма медленно обжигалась в печном жару, после чего, дав ей остыть, Бенвенуто с помощью ворота и крепких канатов осторожно ее поднял, потихоньку переместил в отрытую для литья яму, где и уложил со всеми предосторожностями. Затем подмастерья забросали яму землей, а Бенвенуто в соответствии со своими рисунками и расчетами провел от печи к форме литейные каналы, по которым должна была течь расплавленная бронза.

Уложив бронзовые слитки в печь так, чтобы пламя обнимало каждый из них по возможно большей площади, Бенвенуто сказал своим подмастерьям:

– Ну, начнем с божьей помощью! Смотрите, теперь не зевать! Закидывайте в печь сосновые дрова, – жару дайте, как можно больше жару!

Огонь загудел и рванулся в трубу, печь стала быстро накаляться.

– Дрова, дрова, дрова, дрова! – кричал Бенвенуто, торопя работников и подбрасывая поленья в печку. – Не давайте огню ослабевать! Жару! Жару!

Скоро в мастерской сделалось невыносимо душно, но Бенвенуто и его подмастерья продолжали поддерживать сильный огонь в печи. Она топилась уже два или три часа, как вдруг один из работников, вышедший во двор по нужде, прибежал оттуда с отчаянным криком:

– Мастер! Беда! Пожар! У нашего дома крыша загорелась!

Услышав это, подмастерья побросали дрова и кинулись, было, к дверям, но замерли, как вкопанные, при страшном вопле Бенвенуто:

– Назад! Назад, сучьи дети!

– Но, мастер, крыша обрушится, и мы все здесь погибнем, – осмелился возразить ему Бернардино, его ближайший помощник.

– Молчать! – рявкнул на него Бенвенуто. – Никто не погибнет до того часа, когда ему суждено погибнуть. Поглядите в окно: идет большая туча, скоро начнется дождь: он зальет горящую крышу, а мы будем продолжать плавку. Клянусь всеми святыми, я никому не позволю выйти отсюда и погубить моего Персея! Что вы застыли соляными столпами? Подкидывайте, подкидывайте дрова, говорю я вам!

Подмастерья, с опаской посматривая на тлеющий потолок комнаты, вернулись к работе; скоро, действительно, пошел дождь и потушил пожар на крыше. Бенвенуто еще раз выглянул в окно и от досады ударил кулаком по стене.

– Проклятый дождь! Тебе надо было только погасить огонь на крыше, но не заливать печь, – сказал он. – Кидайте, кидайте дрова! – крикнул он работникам. – Чертов дождь льет, не переставая. Не позволяйте печи остыть!