Как украсть миллион. Жизнь и удивительные приключения Бенвенуто Челлини, гения Возрождения

…К вечеру Бенвенуто устал до изнеможения. Внезапно его стала трепать жесточайшая лихорадка: такое случалось с ним и раньше в минуты сильного душевного напряжения, но сейчас его колотило столь ужасно, что он вынужден был подозвать к себе Бернардино и сказать ему:

– Дорогой Бернардино, следуй в точности плану, который я тебе объяснил, и действуй со всевозможной поспешностью, так как металл скоро будет уже готов. Тогда вскройте литейные проходы, кочергами пробейте втулки в печи, и я уверен, что форма скоро заполнится. А мне так нездоровится, как никогда от самого рождения, и, право, я боюсь, что через несколько часов меня уже не станет на этом свете.

Кое-как дотащившись до постели, Бенвенуто без сил упал на нее.

– Что с вами, синьор? – спросила его служанка Фьора, напуганная жалким видом Бенвенуто. – На вас лица нет!

– Увы, я умираю! Завтра утром меня уже не будет в живых, – сказал он ей. – Не забудь отнести еды и немного вина моим работникам.

– Да что вы, синьор, с ума сошли! – воскликнула она. – Вы просто устали, скоро у вас все пройдет.

– Нет, моя милая Фьора, я чувствую приближение смерти, – возразил Бенвенуто слабым голосом, закутываясь в одеяло.

– Полно глупости говорить! – прикрикнула она на него, но не смогла удержать слез, и, наклонившись над Бенвенуто, покрыла его лоб поцелуями.

Лихорадка у Бенвенуто все возрастала. Фьора всю ночь не отходила от постели хозяина перемеживая заботы о нем с горячими молитвами о его выздоровлении.

Утром к Бенвенуто пришел Бернардино.

– Как вы, мастер? – спросил он, избегая его взгляда.

– Плохо. Но почему у тебя такое скорбное лицо? Я ведь пока не умер, – сказал Бенвенуто.

– Синьор Бенвенуто, я пришел с недоброй вестью, – мрачно проговорил Бернардино. – Ваша работа погибла и ничем на свете ее не поправишь.

Услышав это, Бенвенуто сбросил одеяло и вскочил с кровати, как ошпаренный.

– Негодяи! – завопил он так, что его слышно было на улице. – Это измена! Но я спасу своего Персея раньше, чем умру!

Оттолкнув пытавшуюся удержать его Фьору, наградив тумаками Бернардино, Бенвенуто в одной ночной сорочке побежал в мастерскую. Его работники со страхом встретили его.

– Послушайте, – закричал он им, – так как вы не захотели или не сумели последовать отданным мной приказаниям, то повинуйтесь мне хоть теперь, когда я самолично стану руководить дальнейшей работой! Но пусть никто из вас не рассуждает, ибо сейчас мне нужны ваши руки, а не советы!

– Да, да, приказывйте, мастер! – в один голос воскликнули подмастерья. – Мы станем повиноваться всем вашим приказаниям, пока в вас есть хоть капля жизни.

Бенвенуто подскочил к печи и увидел, что металл совсем загустел. Тогда, бросившись к поленнице, Бенвенуто схватил дубовые поленья, дающие самый сильный жар, и тотчас же наполнил ими печку. Вскоре там развился адский огонь; загустевший металл стал разжижаться и засиял; одновременно вновь начал тлеть потолок мастерской, а со двора прокричали, что опять загорелась крыша.

– Трое человек – тушить пожар! – приказал Бенвенуто. – Дождь наполнил водой все бочки, таскайте ее ведрами на крышу и заливайте пламя! Остальные – помогают мне. Несите сюда вон ту большую болванку олова и бросайте ее в печь!

Повинуясь указаниям Бенвенуто, каждый из подмастерьев работал за двоих, да и сам мастер не отставал от своих работников, его лихорадка бесследно прошла. Дело успешно продвигалось, но вдруг раздался взрыв, и словно молния мелькнула в мастерской: взорвалась крышка печи, не выдержав нагрева. Бронза стала выливаться на пол, работники с испугом уставились на Бенвенуто, не зная, что предпринять.

– Пробивайте втулки в печи, открывайте устья литейных каналов, будем заливать форму! – быстро распорядился он и, взяв кочергу, начал пробивать одну из втулок.

Через минуту металл полился в форму. Подмастерья радостно загалдели, но Бенвенуто с тревогой сказал:

– Скорость литья недостаточная. Видимо, не хватает бронзы в печи. Бегите по всем комнатам, собирайте оловянную посуду, – блюда, чашки, тарелки, все что есть, – и тащите сюда!

Побросав все нашедшееся в доме олово в печку, Бенвенуто впервые за утро вздохнул спокойно, ибо увидел, что бронза сделалась совершенно жидкой, и форма хорошо наполняется ею. Он перекрестился и с воодушевлением произнес:

– Благославен будь, о Боже! Воистину ты всемогущ!..

После того как форма заполнилась, Бенвенуто снова отправился в постель, и так хорошо выспался и отдохнул, как давно не отдыхал. Проснулся он далеко за полдень и почувствовал зверский аппетит.

– Фьора! Фьора! – позвал он. – Где ты, моя кошечка? Покорми меня чем-нибудь, я жутко проголодался!

– И этот человек прошлой ночью собирался умирать? – со смехом сказала Фьора, войдя к нему с подносом с едой. – Я так и подумала, что вы захотите покушать, когда проснетесь, поэтому зажарила для вас жирного каплуна.

– Давай его скорее! – воскликнул Бенвенуто. – И хлеба, и сыра, и зелени, и вина! У меня такое ощущение, будто я не ел неделю!