Как управлять поместьем: пособие для попаданки (СИ)

– Меньше, ваше сиятельство. Мы прежде муку в московские магазины поставляли, но когда Сергею Аркадьевичу крупная сумма денег понадобилась, часть лошадей пришлось продать, и товар возить на большие расстояния стало не на чем.

Это похоже на правду. Не думаю, что он стал бы врать в том, что легко проверить.

– Мы что же, только муку и овес продаем? – интересуюсь я.

– Никак нет, ваше сиятельство! – рапортует Сухарев. – Еще масло. При старом-то графе еще и сыроваренный заводик был, но он ремонту требовал, а ваш покойный супруг денег на это дело не дал.

Мысленно делаю пометку – разобраться с заводиком. Может, стоит его восстановить?

– А каковы же расходы поместья?

Сухарев вздыхает и переходит к другой части записей.

– Почти четверть дохода идет в уездное общество взаимного кредита – Сергей Аркадьевич брал там большие суммы. В том числе и недавно – чтобы подготовиться к свадьбе.

Интересно, насколько состоятельна настоящая Анна Николаевна? Судя по всему, именно за счет ее капиталов граф надеялся поправить свое положение. Но об этом Сухарев рассказать мне точно не сможет.

– Ладно, – киваю я. – Что еще?

– Содержание усадьбы тоже немалых средств требует, – тыкает в четырехзначную цифру управляющий. – Дом уже не новый, а одних только комнат тут больше двадцати. Да и челяди дворовой почти тридцать человек. А перед вашим приездом его сиятельство велел и мебель, и гардины обновить. Упряжку с лошадьми новую купили. Опять же во флигеле, где доктор живет, ремонт делали.

– Хорошо-хорошо, – останавливаю я его. Этак он дойдет и до мелких расходов. – А давно ли вы, Захар Егорович, управляющим служите?

Он беззвучно шевелит губами, считает в уме.

– Да уж почти десять лет, ваше сиятельство.

– Вы приезжий? – не унимаюсь я. – Или тоже из крепостных?

Он нехотя признает:

– Местный я. Из крепостных. Старый граф не считал нужным чужих людей в имение приглашать. Полагал, что и свои с делами справятся. Я ему за доверие премного благодарен. И за то, что вольную мне пожаловал, и что управляющим поставил.

Говорит он гладко, без запинки, и всё-таки мне кажется, что что-то он не договаривает. Вон как руки-то трясутся. Нервничает.

– А скажите-ка мне, любезный Захар Егорович, а сколько из той суммы, что записана на содержание усадьбы, вы кладете себе в карман? И какое на самом деле жалование было вам установлено?

Я уже не улыбаюсь. Он тоже. Я спрашиваю наугад, но я почти уверена, что не ошибаюсь – он вовсю пользовался и доверчивостью старого графа, и неопытностью в хозяйственных делах молодого.

– Как можно, ваше сиятельство? – бледнеет он. – Да я… Да для меня…

– Послушайте, Захар Егорович, – строго говорю я. – Я понимаю – у вас большая семья, вам жену и деток кормить нужно. Не думаю, что ваше жалование позволяет вам покупать такие перстни.

Перстень с печаткой на его левой руке я заметила еще несколько дней назад. Дорогое удовольствие для выходца из крестьян, пусть и занимающего должность управляющего поместьем. Не думаю, чтобы он решился бы надеть его в присутствии графа. А меня не постеснялся. Не сообразил, что я стану в это вникать.

– И не вздумайте врать! – я чуть повышаю голос. – А не то я ревизора из уезда приглашу, он вас мигом на чистую воду выведет. Но только тогда и отвечать придется по всей строгости.

Про ревизоров того времени я почти ничего не знаю. Может, они совсем не тем занимались, чем занимаются в наши дни. Но то, что ревизоры были – это точно! Зря, что ли, Гоголь свою комедию написал?

– Простите, ваше сиятельство! – он – немолодой, солидный человек, – бухается мне в ноги. – Не губите. Можете хоть кого спросить – я живу небогато. А ежели и пользуюсь иной раз чем господским, так не корысти ради, а удобства.

– Чьего удобства? – хмыкаю я.

Он вместо ответа снова повторяет:

– Простите, ваше сиятельство!

Честно говоря, увольнять его я вовсе не собираюсь. Совсем без управляющего поместье пропадет. Но вот одернуть его маленько нужно.

– У вас, Захар Егорович, почему нет счетного работника, который вел бы записи в книге? Зачем вам самому этим заниматься? Непременно нужно нанять.

– Да где же его найдешь? – всё еще не поднимаясь с колен, спрашивает управляющий. – Чтобы человек-то честный был.

– А вы поищите! – советую я. – А вам думать больше нужно о более важных для поместья делах. Может, тогда и придумаете, как увеличить доходы. Или как расходы сократить, чтобы средства найти на лекарства для доктора.

Он часто кивает.

– Найдем, ваше сиятельство! Найдем!

Я выражаю желание посмотреть на помещичьих коров, и Сухарев уже не спорит. Мы отправляемся на ферму.

Работающие там крестьяне взирают на меня с удивлением. Похоже, ни старый граф, ни его племянник хозяйственными вопросами ничуть не интересовались. А я подробно расспрашиваю и о надоях, и о кормах. Сельскохозяйственный труд, хоть и изменился за столько лет, но основа его всё та же. Коровы по-прежнему едят сено и дают молоко.

Постепенно и Сухарев приходит в себя и с удовольствием участвует в беседе. Время летит незаметно.

Отвлекает от разговора нас прибежавшая на ферму Стешка.