Мир сей обещал покой Европе. Силою онаго ограждалась независимость Итальянской, Гельветической и Батавской республик. По силе договора сего все страны сии имели право принять образ правления, покориться правителю и проч. по свободному своему выбору. По договору сему река Рейн и Альпийския горы составляли границу Франции, к Немецкой земле и Италии прилежащую. Австрийския владения в Италии ограничивались рекою Адижем. Герцог Пармский соделывался владетелем великаго герцогства Тосканскаго. Великому герцогу Фердинанду присуждалась в Германии замена тому, чтó от него отходило в Италии. Словом, мир сей, казалось, возвращал Европу к тем стройным началам, с которых она была содвигнута; но в самом деле подвиг сей начальника французской нации усыплял только европейския державы, на которыя жестокое его честолюбие устремляло свои виды. Не мог он быть покоен в недрах страны, им неправедно порабощённой. Употребив во время мира коварныя средства к приобретению монаршей власти, мог ли он кроткими средствами сохранить новое своё достоинство? Чем мог он защитить себя от сего впечатления на ум общественный, что в открытом виде явился властвующим руководителем судьбы французскаго беднаго народа, когда он же отворял раны сего несчастнаго государства на пути к мнимой свободе и равенству? Надобно было занять ум народный и ослепить его новыми предметами завоеваний, дабы между тем собрать и соединить новыя кольцы для тех оков, какими нужно ему было отяготить Францию и погубить оную до основания, – погубить, поелику быстрое и необычайное расширение государства, объемлющее разнообразные народы, обычаи, мнения, правила и проч., прочно сохраниться не может. Сил военных ему казалось мало. Дух коварства употребил он себе в содействие. Тайными сношениями с кабинетами других держав, обольщением, корыстолюбием он сооружил подкопы другим государствам. Изготовясь таким образом, предстал он на ратное поле в виде монарха, и 6-го декабря 1805 года уполномочил одного из своих генералов подписать прелиминарные пункты между Франциею и Австриею.
Году не прошло, как тот же начальник французской нации вызвал Пруссию на поле брани, и двумя сражениями (где прусские подданные, как слышно, с неслыханною храбростию защищались) Пруссию покорил и противу России ополчиться намерен.
Из краткаго историческаго начертания само по себе обнаруживается ужé характер того, который привлекает на себя внимание всего света. Но, невзирая на то, что сделался в пять лет из ничтожных чиновников императором Франции, в настоящих обстоятельствах несомненныя выгоды России, по мнению моему, состоят в том: 1-е) что неприятель последними сражениями или, больше, быстрым походом чрез немалое разстояние утомлён; 2-е) что он, будучи удалён от отечества, удалён от тех средств, которыя бы могли надёжно обезпечить его в продовольствии, поелику водворился в прусскую Польшу, где не так-то изобильно; 3-е) что по бытности его там театр войны открывается в земле чужой; 4-е) что если Россия, приняв деятельныя скорорешительныя меры, успеет большою массою сил дать два удачныя сражения, тогда предоставляю я судить, какая перемена последует в Европе!; 5-е) что Англия, истребив почти морския у французов ополчения, свободно может вредить им, как у самых берегов ея, так и французским и гишпанским колониям в Америке; 6-е) что Порта выслала французскаго посланника Себастьяни, буде то правда; 7-е) что Швеция и Дания доныне союзно действуют с Россиею.
Исчислив таким образом выгоды, для России предстоящия, остаётся токмо деятельно и благовременно воспользоваться ими, и сколько я могу судить по публичным сведениям, мне кажется, что можно бы принять следующия противныя меры, надёжно все его замыслы и успехи опровергнуть могущия:
1-е. Поелику были подозрения в тайных сношениях французскаго кабинета с чужими министрами, то по поводу тому весьма остерегаться иностранных и в чужих краях воспитанных, и немедленно составить нарочный временный комитет из особ природных в государстве, опытных как по внутренней и внешней части, так и по военной. Сему комитету поручить о предпринимаемых мерах докладывать государю императору и наблюдать о точном исполнении высочайшей воли, по соображениям сего комитета состоявшейся.