Как в кино

– Я не верю! – вырвалось у Романа. Он вздохнул недовольный своей откровенностью. – А вы поверили бы, что мужчина готов свозить девушку в… путешествие, не рассчитывая на…

Антон перебил его:

– А я не говорил, что не рассчитывал. Да я с ума сошел бы от радости, если б Ася сделала хоть шажочек мне навстречу.

– Она не сделала? – произнес Роман с мольбой.

– Нет. Успокойтесь. Я не вызываю у этой чудесной девушки никаких теплых чувств. И теперь понимаю – почему…

Чувствуя себя тупым, Воскресенский все же переспросил:

– Почему?

– Это же очевидно! Ася влюблена в вас.

– Правда?

Издав смешок, больше похожий на кашель, Антон потеребил крупный нос и развел руками:

– Вы у меня спрашиваете? Разве вы не были с ней сегодня? И ничего не заметили?

Стыдясь себя самого, Воскресенский забормотал, как двоечник, уличенный в списывании:

– Ну… Мне казалось, что да… Но потом я узнал про вас…

– И? Что вы сделали, глупый мальчишка?

– Я обидел ее.

Закрыв лицо руками, Роман простонал про себя: «Сдохнуть бы сейчас… Как она смотрела на меня! Господи, почему ты не убил меня молнией прям в моей спальне?!»

– Идиот.

– Я чуть с ума не сошел, узнав… про вас…

– Придумали то, чего не было.

– Точно не было?

– О господи… Это сестра вас так накрутила?

– Лиза тут ни при чем.

– Ну допустим. Хотя вы сами знаете, что это не так…

Не дождавшись ответа, Антон продолжил, лицо его приняло напряженное выражение, словно ему больно было говорить.

– Ваша сестра – удивительная женщина. Самоотверженная. Такие становятся фронтовыми санитарками и волонтерами. Но в этом же их слабое место… Когда такая женщина понимает, что в ее самопожертвовании больше не нуждаются, более того – не ценят! – она часто становится мстительной стервой.

– Только не Лиза!

– Очень на это надеюсь. Иначе вам с Асей не поздоровится…

– Это все не наша история… Лиза же приняла Варю и любила ее. Примет и Асю. Что бы вы там ни думали, она любит меня только как сестра.

– В этом я даже не сомневаюсь…

Воскресенский вскочил:

– Я должен идти к ней.

– Бежать! – возразил хозяин. Потом вскинул указательный палец. – Стоп! Вы же сейчас об Асе?

Они сцепились взглядами и одновременно рассмеялись.

– Ну конечно…

В дверях Роман остановился:

– Извините.

Антон махнул рукой ему вслед:

– Я все понимаю. Сам сходил бы с ума… Бегите же!

Прослушав дробь шагов на лестнице, Шестаков беспомощно завалился на бок, поджал ноги и с силой зажмурился. Хлопнула входная дверь, впустив тишину и одиночество, двух преданных ему спутниц. Других не будет.

Тихо брякнула металлическая калитка. Не открывая глаз, он мысленно повел Романа короткими улочками их поселка к Асиному дому, сосчитал его шаги, надеясь, что это усыпит его. И лучше бы вечным сном…

Но жизнь все еще не кончалась.

* * *

– Чертов придурок!

Это было самое мягкое из тех выражений, которыми Воскресенский ругал себя по дороге к Асе. Как он мог так легко поверить, что его прекрасная девочка оказалась фальшивкой? Что за морок овладел его сознанием?

Он отогнал мысль о Лизе. Антон намекал, что она могла сознательно вбить между ними клин… Но ведь они уже обсудили то, что ничего для них не изменится ни в человеческом, ни в профессиональном плане. Неужели сестра лишь сделала вид, что поверила? Или как раз поверила? Только совсем не тому, а собственной мрачной фантазии о рыжеволосой юной ведьме, соблазняющей мужчин и высасывающей их души?

Уверенный, что застанет Асю в слезах, Роман придумал множество ласковых слов, которые должны были утешить ее и вернуть веру в него. Но на его стук дверь не открылась, и он встревожился всерьез.

– Нет-нет, пожалуйста! Только без глупостей! – молил он, оббегая дом и заглядывая в каждое окошко.

Комнаты были пусты. Где она могла прятаться? Ему мерещилось жуткое: Ася висит в петле на чердаке или истекает кровью в ванной… Роман уже собрался с силами выбить входную дверь, когда за его спиной скрипнула старая деревянная калитка. Поворачиваясь, он поскользнулся на крыльце и едва не упал Асе в ноги. Мелькнула мысль: «Вышло бы эффектно!»

Глядя на него как на чужого, она приблизилась к крыльцу и холодно поинтересовалась:

– Что ты здесь делаешь?

– Ася, прости меня, дурака! – произнес Роман покаянно.

В ее светлом взгляде не прибавилось тепла. Она повела бровями:

– Хорошо. Ты прощен. Все?

– Что значит – все? – растерялся он. – Если я прощен, значит, все нормально? Между нами. Забыли этот кошмар?

– Нет. Я этого никогда не забуду.

На ней опять было то пальто, в котором Воскресенский бросил ее ночью на дороге, и ему вдруг почудилось, будто они вместе опрокинулись в тот день, когда были чуть ли не врагами. Тогда это «нет» прозвучало бы естественно… Но ведь они уже прошли вместе пусть и недолгий, но прекрасный путь! Неужели для нее это ничего не значит?

Глядя ему в глаза, Ася спокойно (по его мнению, так слишком спокойно!) объяснила:

– Бабушка учила меня, что все можно простить, кроме предательства. Оно у человека в крови. Или есть, или нет… У тебя имеется эта капля Каиновой крови. Ты так легко предал меня.

От холода и страха у него свело губы, выговорить удалось с трудом:

– Я предал тебя? Ты это так видишь?