Как ветеринар работу в космосе искала

— Ага, едой то есть. И это не будет ничего значить? Ну, что мужчина предлагает свою защиту?

— Нет, конечно. — На меня посмотрели с укоризной. — Это будет плата за про-ще-ни-е.

Последнее слово ларк произнёс по слогам, поднимая указательный палец вверх.

— Иногда ларчанки хотят новые платья, бусы или ленты для волос. Тогда они порой специально идут на уловки, чтобы сделать мужчину виноватым, а потом попросить что-то, что им нужно, — весело подхватил Ройни.

— Что, простите? — Сбилась с шага. Что за дикость?! — Какие такие уловки?

— Ну… например, специально оступиться и упасть или зайти в клетку к опасному животному. — Косой взгляд на меня. — Чтобы ей как бы угрожала опасность, а мужчина, получается, не справился со своей задачей.

Замахала на ларков руками.

— Надеюсь, вы не это обо мне подумали, когда увидели в боксе с жеребцом?!

Ребята дружно отвели глаза и покраснели. Тяжело вздохнула. Да уж, нелегко мне придётся и дальше на «Интергалактике», но определённо придётся вникать в менталитет этой расы, если я хочу остаться с Ашенторном.

— Я ветеринар и занималась в тот момент своей профессиональной деятельностью. Более того, мне ничего не угрожало.

— Это-то мы уже поняли. — Вьятт почесал затылок.

— А я, между прочим, тебе говорил, что на Танорге женщины действительно работают, — тихо шикнул на него Ройни. — А ты всё: «не бывает такого, не бывает…!»

Самый молодой ларк из экипажа «Интергалактика» пародировал пилота настолько забавно, что я не удержалась и громко расхохоталась. Вьятт смотрел на друга немного насуплено, но через некоторое время прыснул тоже. Когда мы все втроем отсмеялись, Ройни продолжил заданную тему:

— А если защитник провинился сильно, то он может построить новый дом или пристройку к старому.

Так, весело общаясь, мы подошли к кораблю. Уже у самого входа, когда Вьятт перекладывал сумки, чтобы набрать код доступа, посмотрела на его украшенный пантерой бицепс и спросила:

— А что значит этот рисунок?

Не имевший татуировок Ройни насупился и чуть погрустнел, а вот первый пилот наоборот горделиво выпятил грудь вперёд.

— Это отметка Вечного Леса, что я явлюсь защитником!

— Но вы же вроде все защитники, разве нет? — Оглянулась на Ройни.

— Кроме Ашенторна и теперь уже Оушена, — неожиданно серьёзно поправил он. — Татуировкой духи награждают самых достойных на их взгляд. Это всегда те звери, которых ларк победил в честном бою.

— То есть он… они знают, кого вы убили? — уточнила.

Было как-то странно и дико говорить о деревьях и духах как живых и разумных существах, но я уже поняла, что это какая-то общая на весь Ларк религия. А к тому, что является святым, нельзя проявлять неуважение.

— Конечно, они же живут в стволах исполинов и всё видят своими глазами, — важно кивнул Вьятт.

— И как появляется этот рисунок?

— Ты задаешь слишком неприличные вопросы, Ванесса, — оборвал меня Вьятт, а вот Ройни неожиданно смилостивился.

— Кора исполинов чёрная, как ночное небо, имеет причудливый рельеф и нагревается, когда до неё докасаются достойные. Она отпечатывается, проникая под кожу и становясь красивым рисунком.

Звучит так, будто кора — часть единого живого и крайне разумного организма, но, наверно, не стоит говорить так ларкам про их святыню.

— А ты касался, но она так и не нагрелась? — сочувствующе спросила.

Он грустно кивнул.

— Так что там насчёт прощения? — неожиданно напомнил Вьятт.

— А? Насчёт прощения? — Задумалась на миг, а потом вспомнила, с чего всё началось. — Не говорите никому, что я знаю ларкский. Идёт? А вашему капитану я сама расскажу, но чуть позднее.

Мужчины растерянно переглянулись, пожали плечами, но кивнули.

Вечером того же дня проверила оставшиеся яйца каркарры. В моторном отсеке, где всегда было достаточно жарко, я соорудила им что-то вроде инкубатора. Судя по тому, что скорлупа стала покрываться тонкой синей паутинкой, птенцы должны вылупиться совсем скоро. Переглянулась с Ежевикой и наказала ей сторожить гнездо.

— Теперь ты днюешь и ночуешь здесь, поняла?

Иглоёжка посмотрела на меня, потом на кладку, вздохнула так, будто я от неё требую чего-то невозможного, но поплелась к гнезду. Давно обратила внимание, что эта мелкая игольчатая хитрюга понимает куда больше, чем показывает. Такая маленькая, а разум как у щеняха или даже дельфина. Недаром млекопитающее.

А вечером пришёл Ашенторн. Впервые за последние дни он завалился в каюту не тогда, когда я уже спала, а тогда, когда только собиралась. Он посмотрел на меня настолько яркими и горящими глазами, что нам обоим стало не до слов. Началось всё с дверного порога, а закончилось уже на мягком матрасе.

— Я по тебе соскучилась, — призналась честно, прижимаясь груди, которая на ощупь как цельный кусок гранита.

— Я тоже, — тихо ответил мужчина, глубоко вдыхая аромат моих волос. — Ты у меня замечательная… мне так повезло с тобой. До сих пор не могу поверить, что всё это со мной происходит взаправду.

— Что «всё»? — легонько подначила. — Что нагло вторгаюсь в твою каюту? Лезу в кусты к каркарре? Уговариваю пойти против правил и оставить помощника на корабле? Мешаю твоему экипажу спокойно завтракать?