Как влюбиться в герцога за 10 дней

– Я думаю… – Она думала, что беседа с потрясающим мужчиной в этой обстановке ей очень нравится. Она думала, что никогда не умела флиртовать с мужчинами вообще, и тем более с этим мужчиной. И еще она подумала, что освещенный пламенем свечей Редмейн – самый красивый мужчина, какого она встречала в своей жизни. Она мечтала о его поцелуях. И о продолжении. Она думала о самых разных вещах, о которых толком ничего не знала, и у нее начинало чаще биться сердце, когда она гадала, озвучить ли хотя бы одну из этих мыслей.

– Я думаю… тебе так сильно не нравится доктор Форсайт, потому что вы во многом похожи, а это, как правило, раздражает. – Александра сочла за благо увильнуть от ответа.

Редмейн прищурился.

– Говори.

Александра пожала плечами. По непонятной причине ей нравилась вспышка ярости, мелькнувшая в глазах мужа. Она хотела его спровоцировать. Он был, словно пантера в клетке – такой же опасный и непредсказуемый, и почему-то эта ночь у моря придала ей безрассудства. Она наслаждалась своей новой ролью, подстрекаемая озорной мальчишеской улыбкой Пирса, являвшей контраст с его обычным суровым выражением лица.

– По правде говоря, – проговорила она, – и я буду тебе признательна, если ты не станешь повторять мое мнение, я считаю, что доктор Форсайт – самый обычный ученый. Но из-за своих сопутствующих навыков он пользуется большой популярностью, особенно если раскопки ведутся в экзотических неспокойных местах.

– Какими же навыками он обладает? – с деланым безразличием спросил герцог.

– Он с большим успехом обеспечивает безопасность лагеря, – ответила Александра, – и снабжение продовольствием. Он превосходный охотник, знает все возможные виды стрелкового оружия, языки – понятия не имею, сколько – и некоторые экзотические боевые техники.

– Правда? – Пирс посмотрел в сторону, где музыканты начали настраивать инструменты.

Александра поблагодарила метрдотеля, который как раз в этот момент принес еду. Редмейн продолжал угрюмо смотреть мимо нее.

– Мне казалось, что вы легко найдете общий язык, потому что оба являетесь поклонниками разных видов деятельности на свежем воздухе, – сообщила она, разглядывая принесенное ей блюдо.

– Возможно. – Редмейн взял столовые приборы – при этом нож он держал, как оружие – и окинул жену многозначительным взглядом. – Если бы он не пытался совратить тебя у меня под носом.

– Сколько раз я должна повторять, милорд, что между мной и Форсайтом никогда ничего не было, кроме дружбы?

– Сколько хочешь. И я всякий раз буду отвечать, что ты или слепа, или глупа, или лжешь.

Александра почувствовала раздражение.

– Тебе нравится выставлять меня в далеко не лучшем свете?

– А ты хочешь мне сказать, что красивый, умный, и, по твоей собственной оценке, мужественный доктор археологии ни разу не вызвал у тебя интереса как объект для романтической связи? – спросил герцог.

– Я хочу сказать, что ни один мужчина – живой мужчина – никогда не вызывал у меня интереса как объект для романтической связи. Впрочем, для любой другой связи тоже. Все, хватит.

Редмейн смотрел на жену с таким искренним недоумением, что она ощутила необходимость продолжить, а не возвращаться к тому, что уже говорила:

– Единственное, в чем Форсайт превосходит тебя – по моему мнению, – это в умении слушать и слышать то, что я говорю.

Герцог подался вперед, машинально пережевывая утку. Его глаза грозно сверкали.

– Ты хочешь сказать, женщина, что Форсайт или ты умнее меня?

– Вовсе нет. – Она съела еще один кусочек, заставив Редмейна ждать ее объяснений. – Как ты сам сказал, есть разные формы образованности. Тебя нельзя назвать необразованным, но и Форсайт, и я более начитанны.

– Начитанны? – взревел он. – А что, по-твоему, люди делают в малообитаемых районах, когда садится солнце? Я прочитал все на свете!

Александра улыбнулась, заметив обиду на его лице. Хотя она изначально не собиралась этого делать, но сейчас почувствовала, что его необходимо спустить с небес на землю.

– Да ладно тебе. Доктор Форсайт и я посвятили свои жизни академической науке. Ты не можешь утверждать, что так же хорошо образован.

– Ну, не могу так не могу. – Он какое-то время молча смотрел на жену, и она не могла сказать, злится он или забавляется, после чего внезапно предложил: – Ладно, доктор. Я предлагаю игру. Битву умов.

– Между тобой и Форсайтом?

– Черт с ним, с Форсайтом. Между тобой и мной.

Александра замерла, не донеся вилку с очередным кусочком до рта.

– Каковы условия игры? – с явным скепсисом спросила она.

– Три цитаты. – Он вытер губы льняной салфеткой и отпил кроваво-красного бордо. – Вспомни своим ученым умом все книги, которые ты читала в Сорбонне. Если я угадаю первую цитату, то выберу место и время нашего сегодняшнего… общения.

– Общения? – переспросила она.

– Ты сама сказала, что мы можем обменяться любезностями – так, кажется, ты выразилась? Забавный, кстати, эвфемизм.

– Да, но…

Выражение его лица было веселым.

– Я всего лишь делаю все более интересным. Повышаю ставки.

Александра прищурилась. Дурные предчувствия боролись в ней с предвкушением.

– А если ты угадаешь вторую цитату?