Как Ворон луну украл

Страх не позволил бежать, сковал ей ноги. Незнакомец, буравя Дженну взглядом бесовских глаз, шагнул навстречу. Дженна не смогла даже отвернуться. Он взял ее за руку, и Дженна зажмурилась, закричала. Больше ничего она, парализованная, сделать не сумела. Ее окутал запах незнакомца, эта звериная вонь.

Дженна приготовилась умереть, и вдруг черноглазый ослабил свою дьявольскую хватку. Вновь залаял пес. Дженна открыла глаза; незнакомец смотрел куда-то в сторону и принюхивался. Вот он, шанс, пора бежать. Дженна развернулась и дала деру. Помчалась на звук собачьей брехни. Где пес — там и жилье, а в доме должно быть оружие.

Урод тем временем опомнился, но Дженна бежала со всех ног. Больше он ее не схватит. Торчок несчастный, вздумал убить ее посреди леса. Хрен ему!

Дженна неслась, огибая стволы, перепрыгивая через бревна, ныряя под ветки. Так быстро она никогда в жизни не бегала. Разрезая воздух руками, она представила, что борется за олимпийское золото. Потом открылось второе дыхание, и Дженна, готовая рухнуть от усталости, буквально полетела над землей.

Впереди показалась прогалина. Собака лаяла все громче и громче, словно подбадривая, подгоняя Дженну. Торчок никак не мог нагнать ее. Дженна уже видела свет меж деревьев.

Она рывком преодолела последний барьер и выскочила из подлеска. Собака, что заливалась яростным лаем, кинулась Дженне навстречу — ни дать ни взять старый друг. Ноги наконец подкосились, и Дженна упала в высокую траву. Собака встала рядом; не унимаясь, она лаяла в сторону зарослей. Урод так и не вышел из них.

Дженна спаслась. Кровь набатом стучала в висках. Взмокшая, Дженна не могла сделать ни вздоха. Едва она попробовала втянуть воздух — горло полыхнуло огнем. Мир вокруг вращался, было непонятно, где верх и где низ. В воздухе что-то звенело, а может, звенело только в ушах. Перед тем как провалиться во тьму, Дженна еще успела посмотреть на пса — милого песика, который лаял в сторону леса.

* * *

Прохладный ветер всколыхнул траву, и от шелеста Дженна очнулась. Она вырубилась ненадолго; организм как раз восстановился после бешеной перегрузки. Если не считать расцарапанных в кровь ног, страшной головной боли и жажды, чувствовала себя Дженна на удивление хорошо. Перекатилась на спину, и тут же ей в лицо ткнулся влажный собачий нос. Собака… Ну конечно же!

Дженна села и огляделась. Она-то думала выбежать к лесному домику, но вместо избы увидела голую опушку. Врангель скорее всего по ту сторону горы. Что вообще произошло? Дженну напугал странный незнакомец, и она запаниковала, бросилась бежать. Какой стыд! Бедный человек, наверное калека, живет один в лесу. Он искренне хотел помочь, а Дженна — истеричка этакая — оттолкнула его. Оскорбила в лучших чувствах. Как можно быть такой злой? Все, хватит смотреть фильмы ужасов. От них одни неприятности.

Встав на ноги, Дженна пошла прочь от леса. Собака потрусила следом, такая небольшая и забавная, взъерошенная и грязная овчарка с порванным ухом. Вся в колтунах. О песике явно плохо заботятся. Если заботятся вообще. Он, должно быть, бродячий. И тем не менее дружелюбный, он сопровождал Дженну сквозь высокую траву, пока они не вышли к небольшому ручью.

Дженна взглянула на поток прозрачной холодной воды, и у нее потекли слюнки. Да это же дар Божий! Сняв ботинки и носки, Дженна по гладкой гальке вошла в ручей и омыла ноги. Оказалось, она в какой-то миг пробежала через заросли крапивы. Ну вот, мало ей прочих радостей. Кожа покрылась сыпью и теперь зудит. Последний раз Дженна обжигалась крапивой на дядиной ферме недалеко от резервации пуяллупов.

Она пересекла ручей вброд и, обувшись, пошла через поле. Собака не отставала.

Наконец они достигли деревянной изгороди для лошадей. Собака протиснулась между досок, а Дженна перелезла через забор. Дальше им попалась небольшая рощица деревьев и… кладбище.

Дженна замерла на краю погоста. Она всегда боялась ходить среди могил. Странно, как некоторые люди беспечно гуляют по кладбищу, по мягкой почве, под которой покоится чье-нибудь тело. Бр-р-р!

И еще: Дженна вспомнила, что на этом кладбище похоронена бабуля. Ее могилы Дженна так и не видела, она даже не приехала на похороны. Дженна тогда училась, от Нью-Йорка до Врангеля замучаешься добираться. Да и мать не взяла бы ее с собой. По крайней мере Дженна так думала. Мать умела запудрить мозги.

Зато теперь все иначе. Кладбище небольшое, и рядом с могилой бабули вроде должно быть надгробие с изображением барашка. У бабули было одиннадцать детей, двое из которых умерли во младенчестве. Их похоронили бок о бок, на одном участке, между дедушкой и бабушкой Дженны. Денег у бабули отродясь не водилось, она жила на социальное пособие — пенсию для «пионеров» и компенсацию от федерального правительства за истребление ее народа — и потому не могла позволить себе надгробие для детей. Хотя нет-нет да поговаривала, что хочет справить памятник с барашком. Дескать, такие любят ставить богачи. (Бабуля видела, пока росла в монастыре.)