Как воспитать ниндзю

И, самое интересное, что на этот раз в Голландии мы абсолютно ничем не нагадили – такие себе хорошие законопослушные люди на отдыхе, приносящие пользу стране. Это не говоря о том, что когда мы “гадили”, никто и понятия не имел, кто это делал, вообще кто проводил операцию и кто мы такие. Это не считая того, что, даже если б меня поймали на улице после акции, то просто бы не узнали, ибо на акции увидеть и вычислить меня, к тому же хорошо всегда замаскированную и загримированную, было просто невозможно. Я могла сразу просто операции тут же переодеться и ходить тут же по поселку – никто меня бы не связал ни с чем. Не говоря о том, что я такой глупости обычно не допускала, и тут вообще никто не мог знать, что и кем было сделано и кто виноват. Потому в этой мирной картине что-то было не так. Знать и вычислить нас тут не могли – мы были обычные здесь люди. И без того смирные и невиновные, так еще и прибывшие под другими не своими именами. Да еще и тайно, на шлюпе.

- Привет министру! – сквозь зубы сказала я.

- Я передам, – сказал отец.

- Вместе с моими самыми лучшими пожеланиями! – сказала Мари.

- Девочки, вы в чем-то ошибаетесь! – растеряно сказал отец.

- Я приду к нему в брачную ночь! – пообещала Мари. – Одетой индейцем!

Это чтобы отец не заблуждался насчет мотивов.

Но я хихикнула. Мари имела в виду боевую ужасную раскраску мертвеца, а я то, что индейцы голые. Я хотела намекнуть об этом отцу.

Но отец был занят лодками. В принципе, можно было одну шаланду взять, но индейские пироги и быстрей, и маневренней, если что. Вот только их надо будет брать несколько. А каноэ...

Да и плыть тут, муть одна, недалеко. Тут всю Голландию за несколько дней пересечешь. В одной из больших пещер стоял себе наш кораблик, один из самых лучших и быстроходных в мире. Жалко только, что у него слишком характерные черты. Но мы наловчились их менять. Мало кто из кораблей догонит его, собственная разработка, обвод, снасти, вооружение – все собрано из лучших образцов на основании долгого мышления лучших умов. Вооружение этот крошечный кораблик несет такое, что к черту разнесет любой пиратский капер, а ведь снаружи и не скажешь. К тому же он рассчитан на управление несколькими ловкими людьми, снасти с помощью специальных хитроумных блоков управляются всего несколькими людьми, словно яхта... У него подвижность, скорость и маневренность пироги, вместо обычных досок – специальная обшивка, облегчающая скольжение по воде из специального дерева, самое главное – маневренность бешенная... Мы выскальзывали из таких позиций, что только ахнешь. У нас таких кораблей несколько десятков, и с каждой новой ходкой по морю я постоянно вношу улучшения и совершенствования.

Не могу понять, почему люди так не любят использовать голову, почему самые простые улучшения и изменения им как нож острый. У нас на специальных пушках установлены простейшие прицельные устройства, и Мари обычно разносит вражеский корабль с одного выстрела. А широкая специальная пушка для картечи большого рассеяния с одного залпа накрывает вражеский корабль навесом двумя десятками килограмм гвоздей или дроби железной тучей, и там просто не с кем остается сражаться. А еще говорят, что я садистка. А специальная катапульта метает горшки с перегнанной нефтью, и в половине случаев корабль к черту, даже стрелять не требуется. Сам сгорает, особенно на экваторе, где жара.

Один раз мы даже пустили к дьяволу дюжину пиратов. Обманув их и расстреляв по одиночке, когда они не понимали, что происходит, и пользуясь вдвое большей дальностью и большой точностью наших орудий. На нас не бросалось больше одного корабля, мы взяли их обманом и талантом Мари. Иногда мне кажется, что она точно знает, куда выстрелит данная пушка. И от чего утонет или взорвется корабль врага. Это как убить с одного удара. Это скорей искусство. Мы разделали тогда все корабли, правда, к берегу пришлось плыть на пироге. Ибо наша мечта таки накрылась от случайных попаданий. Но это ни шло ни в какое сравнение с судьбой бедных пиратиков. Пока я телилась, Мари без разговоров расстреляла картечью большое скопление плавающих вне корабля пиратов, их разорвало в клочья, и кровь собрала, кажись, акул со всего океана. Мы отсалютовали им, уходя, – на прощанье раздолбав все спасенные лодки – и Мари, и я ненавидим бандитов, а в пираты, вопреки романам, идет просто редкая сволочь. Они исчезли без следа. Так потом и говорили о бесследно исчезнувшей эскадре. Легенды ходили. В ту пору года океан был холодным и больше часа в воде никто не выдерживал.

И сейчас мы плыли к одному из своих кораблей, на котором приплыли в Голландию. Он стоял в ближайшем к дому гроте. Солнце уже зашло. Ночь спустилась безлунная, вязкая, темная, как тьма. Даже без звезд. Это было хорошо – кроме мамы все из нашей команды видят ночью в разной степени – это результат адских тренировок. А увидеть нас будет нелегко, услышать невозможно.

Мы плыли в ночи, как тати. Вспомнив наши крики в доме, я ухмыльнулась. Мари хорошо выла. Слава богу, не настоящий вампир.