Как воспитать ниндзю

И тут я увидела блюдо с экзотичными фруктами, поднос, предусмотрительно захваченный с кухни.

- Банан хочешь? – ласково, чтобы не спугнуть, осторожно предложила я ей, осторожно взяв банан в руки и поднося к ее лицу.

Она оскалила зубы.

- Ну-ну, макакочка, это же фруктик... – ласково просюсюкала я. – А если сядешь на задницу, как тебя учили, получишь еще...

Видно я ошиблась в своих прогнозах. Зарычав и оскалив зубы, она кинулась на меня, явно норовя укусить, и еще махая кулаками.

- Тебя еще и боксу выдрессировали... – умилилась я, нырнув от его чудовищного удара, направленного мне в челюсть. – Да тебе цены нет, хочь в цирк устрою?

Я говорила только для того единственно, чтобы ее успокоить, ибо понимала, что слов она не понимает – рычит, брызгает слюной, пытается достать кулаками...

Наконец, это мне надоело. И я, связав и перекрутив приемом его руки, когда он в очередной раз вложил в удар всю силу и пролетел мимо, просто заломала и уложила, раскрутив его через давление на локоть и простой перехват руки у основания, обезьянку на пол лицом вниз...

Она стонала, ибо брякнула я ее безжалостно...

- Ты не переживай... – бормотала себе под нос я, успокаивающе и посыпая ее волосы пеплом... – Я же понимаю, что ты животное, а не человек, и потому не обижаюсь, что ты напало на леди... Глупо обижаться на осла, правда?

С этими словами я терпеливо выжимала ему фрукты на лицо и шевелюру, посыпая пеплом и мукой...

Чтобы обезьянка не гневалась, я ей совала ей в рот дольку апельсина, но она только пыталась укусить дающую руку, что-то угрожая с полным ртом и пытаясь плеваться.

- Ах, ты же насекомыми питаешься... – озарило меня.

С этими словами я поймала громадного паука, в страхе спрятавшегося от швабр под шкафом, которого заметила в углу снизу, сидя на обезьянке...

Увидев, как я взяла паука двумя пальцами сверху, обезьянка побелела и даже трепыхаться прекратила.

- Не волнуйся, не волнуйся, я тебе его дам... – успокоила я ее, – ты ее обязательно получишь, я не отберу такую вкуснятину. Я так и поняла, что ты этим питаешься... – ласково уговаривала я ее, стараясь успокоить дрожь аппетита, которая пробила обезьянку.

Лечить животных мне было не впервой, и даже обезьян, и я, ловко ударив ее по затылку, мгновенно сунула паука ей в рот. Каждый опытный африканский знахарь знает, как сделать так, чтобы скотина проглотила лекарство. Тут надо просто стукнуть вот тут.

- Вот так! – довольно сказала я, заметив, что та странно задергалась. – Вкуусно, миленькая?

Обезьяна что-то стонала, рычала, дергалась от дрожи...

- Я!

- Я!

- Еще хочешь? – догадалась я. И вдруг вспомнила про жабеныша.

Секунда, и он перекочевал ему в рот.

- Французский деликатес! – с удовольствием пояснила ему я. Тут главное знать, как ударить, чтоб несчастное животное проглотило пилюлю. А я ветеринар хороший...

Он лишь немного подержал его во рту, и мгновенно проглотил живого, прыгавшего во рту жабеныша...

- Надо же прожевать было, куда ты давишься... – укоризненно сказала я. – Вот, заешь веточкой, я же знаю, вы едите молодые побеги...

Тут я вспомнила, что обезьянка все-таки стукнула в дверь, потому что ее открыли изнутри. И, мгновенно вскочив, с криком, – леди Мари, к вам гость, – втолкнула упирающуюся заломанную обезьянку в дверь, закрыв ее за ней, чтоб она не удрала... А то, что она была разрисована липкими разноцветными фруктами и овощами, и даже посыпана пеплом и мукой, и перьями из маленькой подушечки, так это ж я любя, чтоб животный запах перебить, ибо от нее все еще немного пахло тухлыми яйцами...

Краем глаза я заметила, что в комнате не только Мари, но и целая куча изысканных леди...

Оттуда раздался дикий вой.

Я им сюрприз сделала – довольно подумала я. В мою обязанность входило развлекать гостей.

Кого-то рвало...

- Жабенышем отравился... – сострадательно покачала головой я, слушая, как кто-то кричал, дрался и ругался всеми матерными словами мира в присутствии дам. Они ж отрава, ведьмы кушают для транса.

- Забавно, – подумала я, слушая издалека и уходя окружными путями наверх, и продолжая там командовать, как ни в чем не бывало, ибо только что вышла. – Но наш попугай все-таки лучше...