Как воспитать ниндзю

- Насчет этого не беспокойтесь... – буркнула я. – Не далее как завтра обязательно объявится его хозяин, вот увидите, от которого он удрал, какой-нибудь купец-перевозчик, что ни сном ни духом не ведает ни о чем плохом и просто взялся доставить его кому-то другому... может и в другой стране... так что его ни в чем ни обвинишь... Он будет хлопать глазами, и ты еще и извинишься, за то, что украл такого хорошего коня... А конь будет вести себя как шелковый, окажется просто, что это боевой конь, который должен отбиваться от других, и такой хороший человек как принц его украл, ай-яй-яй... Есть будет из рук и тебе еще и стыдно будет, и он просто уедет со своим хорошим любимцем...

- Как бы ни так! – прорычал толстяк.

Я дала “ужасному подхалиму” еще сахара, и он довольно фыркал.

Старший принц растеряно смотрел на это.

- Ходячая катастрофа... – ласково вздохнула я, поглаживая коня. – Что с тобой делать? Второй конь-убийца в одной конюшне будет слишком... Тор будет тебя ревновать... Да и времени нет тобой год заниматься... И что вы вместе с Тором только наделаете!? – печально покачала головой я.

- Так ты его и получишь! – ревниво сказал толстяк. – Он будет в моей конюшне!

- Дурачок! – ласково потрепала я толстяка, как до этого коня. Чисто механически, просто перенеся руку. – Тут только я одна могу выжить, если он меня сбросит, даже Мари не смогла бы, а она в сотню раз тренированней вас... Даже мой Тор сбрасывал и пытался убить меня еще несколько лет после года укрощений... – я ласково успокаивала толстяка, трепая его по холке и плечу ласковыми пальцами, точно как лошадь. – Конечно, я бы с удовольствием посмотрела бы на тебя, как ты на него сядешь и поедешь... – с удовольствием сказала я, – но, боюсь, отец тогда меня не простит...

- Лу!!! Что ты делаешь? – прошипела мне сверху Мари, яростно глядя на мои действия.

- Глажу коня... – случайно ляпнула я, а только потом спохватилась и убрала руку.

- Жеребца!!! – прошипела злобно Мари.

- Лошадь... – я поспешно начала гладить настоящего коня. – Признаться, я не заметила разницы... – смутилась я.

- Чтоб я больше такого не видела! – рявкнула Мари. – И не смей оставаться с этим жеребцом одна!!!

Сюда спешила мама с мрачным лицом. Она тоже видела.

- Мама, я ошиблась!!! – закричала я побыстрей. – Меня ударило, я не обратила внимания на разницу пород...

- Почему ты еще не в постели? Не лечишься? Запустить хочешь? – спросила мрачно мама. – Пусть китаец немедленно сложит твои кости. Брысь отсюда!

Я неохотно отвернулась от коня, не желая уходить. Вокруг меня засуетились лекари, но я упрямо не хотела уходить, оставляя им своего маленького коника-убийцу... Я уже чувствовала привязанность к нему... Они могли убить его...

Лекари кружились вокруг, как осенние листья, подставляя носилки, и конь снова заволновался, и я отказалась наотрез уходить. Послав их... И, чем больше они суетились, тем больше я упрямилась, что абсолютно здорова, хоть шаталась.

Наконец проклятый китаец нечаянно ударил меня по распухшей ноге, и я потеряла сознание от боли, упав чуть не под копыта коня.

- Я абсолютно здорова, – упрямо прошептала я.

Очнулась я в постели.

От кошмара.

Мне казалось в бреду, что надо мной стоял старший принц.

Я открыла глаза.

Надо мной стоял старший принц.

- Я вам нравлюсь? – фатовато спросил меня старший принц, самодовольно поправляя бабочку на толстой шее.

Меня передернуло. Видно, слишком наглядно.

Он нахмурился.

Я отшатнулась и забилась подальше к стенке.

- Вы напрашиваетесь на комплимент?! – шокировано спросила я с расширенными глазами.

Кошмар. У меня в голове мутилось от лекарства и дурости. Я никак не могла вспомнить спросонья и от потери сознания, кто и почему и зачем он мне.

Он облизывал губы. Он что-то слишком сильно среагировал.

И тут меня озарило.

- Кастрат? – наконец вспомнила все я. – Г-губки красите?

- Рррррр... – ответил добрый человек.

За его спиной в двери маячила одна из бабушек, потому я чувствовала себя вполне спокойной. Хоть зверь в спальне это мерзко. И почему нет никого из наших?

Он навалился на мою ногу. Я побелела от боли, еле-еле удержавшись на краю сознания от безумной пронзившей меня боли.

- Меня плохо починили... – через адскую боль через силу улыбнулась я, стараясь не дрогнуть и выглядеть бодрой.

- Не ломайся! – буркнул толстяк, наваливаясь на больную ногу на постели. – Ты мне нравишься!

И тут я поняла, что он безнадежно пьян.

Я слишком поздно поняла, что он собирается делать, ибо даже не представляла себе, что на меня, раненную, может напасть мужчина, хозяин поместья, в присутствии старой женщины, маячившей на заднем плане. Не говоря о том, что я его гостья, а он хозяин, долженствующий нас защищать. Пригласив нас к себе.

Вся умирая от боли в ноге и в сломанных ребрах, я начала отчаянно сопротивляться профессиональному бойцу раза в три тяжелее, чем я. Хорошему бойцу, пытавшемуся с рычанием разодрать мое платье.