Как встречаться с парнями, если ты их ненавидишь

Но, так же как и невозможно «не думать о слоне»[20], невозможно пытаться постоянно быть бесчувственной. Это делает вас еще более одержимой настолько, что каждая секунда вашей жизни ощущается как борьба с собственным желанием написать человеку, которому ты не должен писать. Вы проводите непрекращающиеся вычисления в своей голове, чтобы определить тот объем эмоций, который можно проявлять, оставаясь при этом «куском льда». Потому что показывать тотальную незаинтересованность строго запрещено! Вы же не хотите повторить судьбу Джейн Беннетт в «Гордости и предубеждении», которая так осторожничала в том, чтобы ее отношения и проявления чувств к мистеру Бингли не выходили за рамки приличий, что с легкостью убедила всех в том, что она к нему абсолютно безразлична.

С другой стороны – возможно ли такое? Разве тотальная незаинтересованность – не самая привлекательная вещь в двадцать первом веке, когда так модно демонстрировать свое безразличие, словно вы самый настоящий кремень? Это так сексуально, правда?

Мы убеждены в том, что проявление эмоций заставляет нас выглядеть слабыми и эмоционально зависимыми. Как пишут в книге о правилах покорения мужских сердец, «стройте из себя недотрогу» (насколько я поняла эту мысль, прочитав статью об этой книге в Википедии и посмотрев эпизод «Секса в большом городе», в котором Шарлотта решает податься в иудаизм)! Поэтому вы выжидаете, прежде чем написать. Говорите, что заняты вечером, когда вы совсем не заняты. Не обижаетесь, когда мужчины проделывают то же самое по отношению к вам. Не требуете от них слишком многого и не возлагаете на них слишком больших надежд, требуя эмоциональной поддержки. Вы никогда не упоминаете при них, что обсуждаете их со своими друзьями, и максимально тщательно избегаете любых намеков на то, что вы рассматриваете себя в отношениях. А когда вы встречаете этих мужчин на улице, сворачиваетесь в клубок и укатываетесь в закат, как броненосец. Как указывает писательница Алана Мэссей в своей статье «Против бесчувственности» («Against Chill»): «Это похоже на игру, кто первый струсит, в которой первый человек, признавшийся в своей слабости или растерянности, считается проигравшим». И, естественно, вы тратите кучу своего времени и эмоций на размышления о том, как казаться безучастным.

Таким образом, огромное давление, происходящее у вас в голове, заставляет вас интерпретировать любое действие человека, которое так или иначе говорит о его небезразличии, как невероятно значительное. Я считала, что мужчины влюблены в меня просто из-за того, что мы писали друг другу с одинаковой частотой, хотя на самом деле это вообще ни о чем не говорит. К примеру, я уверена, что мой лучший друг Тодд всей душой любит меня, несмотря на то что переписка с ним – сплошной ад. Писать Тодду сообщение – все равно что нацарапать вопрос на листке бумаги и бросить его в бездонную пропасть. Если задуматься, удивительно, что я получаю от него ответы хотя бы на 20 % моих сообщений!

Глупо, что мы пытаемся казаться бесчувственными по отношению к людям, которые нам симпатичны. Лично со мной способ «строить из себя недотрогу» не сработал вообще ни разу. Напротив, когда парень изображал неприступность – не отвечал на сообщения или обрубал любые попытки назначить с ним свидания, это лишь раздражало меня. И в то время как людям с проблемной самооценкой может быть очень сложно принять чей-то романтический интерес, вам не следует делать такое поведение основой стратегии по поиску партнера.

Вместо того чтобы воодушевлять всех быть открытыми в проявлении любви, мы демонстративно выжидаем сорок пять минут, прежде чем ответить на сообщение

Бруклинский журналист Шарлотта Либерман, рассматривая феномен «холодности» в одной из своих статей для журнала «Космополитен», ссылается на автора книги «Guyland» Майкла Киммела и профессора социологии доктора Лизу Уэйд, где они пишут о том, что, притворяясь холодными и безразличными, женщины примеряют на себя традиционно «маскулинное» поведение, заключающееся в отказе от выражения эмоций и демонстрации своей уязвимости. С самого детства мужчин учат стоически переносить невзгоды и равнодушно относиться к радостям жизни. Если задуматься, это чудовищно, а женщины, стремящиеся к мужской модели поведения, представляют собой классическую ловушку (белого) феминизма: вместо отмены гендерных ролей, пропаганды всеобщего равенства и сострадания к ближнему мы ассимилируем провальные образцы поведения и традиционные роли мужчин. Вместо того чтобы воодушевлять всех быть честными и открытыми в проявлении любви, мы демонстративно выжидаем сорок пять минут, прежде чем ответить на сообщение.