Как выглядит будущее?

Согласно различным исследованиям, предпринимаемые меры не способны восстанавливать равновесие напрямую – что бы ни говорили те, кто эти меры предпринимает. Более того, вмешательство может приводить к последствиям, совершенно или почти противоположным ожидаемым. Таким образом, решения, направленные на достижение определенной цели, порождают – из-за действия сложных систем – множество непреднамеренных следствий, отличных от ожидаемого результата (Urry 2003). Одной из причин этого является важность небольших, но потенциально значимых изменений, применительно к которым часто используется термин «черные лебеди», то есть редких, неожиданных и крайне маловероятных событий, которые при этом обладают серьезнейшими последствиями. В качестве одного из последних примеров данного феномена можно назвать стремительно снижающиеся цены на «средства насилия» (Walby 2009). Вслед за Максом Вебером принято считать, что «государство» представляет собой сообщество, которому удается успешно реализовывать монополию на законное применение физической силы в рамках определенной территории (Weber 1948 [1919]; Вебер 1990). Благодаря подобной монополии современные национальные государства способны легитимно навязывать свою волю, поддерживать мир, защищать свое население, принимать и применять законы. Подобная форма государства зиждилась на возрастающих масштабности, стоимости и организационной сложности средств физического воздействия. Мощь и легитимность государств возрастали, как возрастала и их способность защищать свои границы от посягательства других государств. В первой половине XX столетия сложилась целая система национальных государств, в рамках которой каждое государство укрепляло свою монополию физического насилия над членами своего «воображаемого сообщества», как называет общества в рамках национального государства Бенедикт Андерсон (Anderson 1991; Андерсон 2001).

При этом во многих трудах, посвященных проблематике грядущих катастроф, подчеркивается, что в последние десятилетия глобальные процессы подорвали национальные общества, в результате чего мощные и легитимные национальные государства, обладающие монополией на применение средств физического насилия, больше не в состоянии управлять ими (Urry 2000). Стоимость средств физического насилия резко упала. Многие из них превратились в обычный коммерческий товар и стали невероятно дешевыми вследствие экономии от масштаба, достигаемой благодаря появлению новых материалов для изготовления и новых каналов продаж, прежде всего – их продаже в супермаркетах и через интернет. Оружие стало объектом потребительского выбора и вкусов. В США особенно модной стала полуавтоматическая винтовка AR-15, поскольку именно ею был вооружен Адам Лэнза, совершивший самую масштабную бойню в американских школах, произошедшую в Ньютауне, штат Коннектикут, в декабре 2013 г. С этого момента продажи AR-15 резко пошли вверх. Судя по всему, идея владеть подобным оружием сильно понравилась многим американцам (http:// www.nytimes.com/2013/02/03/business/the-ar-15-the-most-wan-ted-gun-in-america.html?_r=0; Walby 2009).

Без особых проблем приобрести через интернет можно множество прочих марок винтовок, пистолетов, ракет, дронов и бомб. Монополии на средства физического насилия не существует. Рост числа недорогих орудий физического насилия, приведший к распространению «новых войн», представляет собой серьезнейшую угрозу для традиционных государств (Hardt and Negri 2006; Хардт и Негри 2006; Kaldor 1999; Калдор 2015). Новые войны, ставшие одним из предметов изучения в работах, посвященных проблематике грядущих катастроф, подрывают традиционные различия между внутренним и внешним, агрессией и репрессиями, локальным и глобальным. В основе новых войн лежит принадлежность к определенной группе людей, а не к территории проживания: в настоящее время мы наблюдаем затянувшиеся партизанские и/или террористические кампании; кампании эти подпитываются людьми, прибывающими из других стран и с других континентов; финансирование вооруженных формирований может осуществляться международными преступными синдикатами; эти формирования используют более дешевое и легкое вооружение, но зачастую оно бывает столь же сложным, как и то, что используется регулярной армией; в рядах формирований состоит множество непрофессиональных солдат, включая детей; при этом официальное объявление войны и мира отходит в прошлое. Одновременно с этим происходит передача официальными «государствами» своих функций по ведению боевых действий и обеспечению безопасности частным военным компаниям, услуги которых обходятся дешевле. К тому же эти компании не связаны такими же жесткими правилами, касающимися применения силы, что и регулярные армия и силы правопорядка. В настоящий момент новые войны идут на значительной территории Ближнего Востока и Северной Африки.