Как выглядит будущее?

Во-вторых, значительная часть прироста населения приходится на крупные города. Среди мегагородов можно отметить Большой Токио с населением 38 млн человек, Сеул (26 млн), Дели (25 млн), Шанхай (24 млн), Мехико (21 млн) и многие другие (Urry, Birtchnell, Caletrio, and Pollastri 2014). Подобные города – крупнейшие рукотворные структуры из когда-либо создававшихся на Земле. Растущее население этих мегагородов подвержено множеству рисков, включая нехватку продовольствия и энергии, отсутствие чистой питьевой воды и соответствующих санитарно-гигиенических условий, недостаток безопасной и надежной транспортной инфраструктуры и низкое качество воздуха, не соответствующее нормам Всемирной организации здравоохранения (см. пессимистические фотографии из Пекина: http:// www.theguardian.com/cities/2014/dec/16/beijing-airpocalyp-se-city-almost-uninhabitable-pollution-china?CMP=share_btn_tw). Согласно прогнозам, к 2050 г. в городах будут проживать 70 % населения планеты.

В-третьих, производство продуктов питания для быстрорастущего населения городов полагается на углеродное топливо для удобрения и орошения полей, уборки урожая, переработки сырья, транспортировки данных продуктов в города, а в более общем плане – для людей, диета которых предполагает доставку продуктов питания из крайне отдаленных местностей. Нехватка нефти означала бы, что «продукты питания окажутся слишком дорогими для большей части нашего населения. Голод станет привычным явлением во всех уголках света, включая наш собственный» (Pfeiffer 2006: 2). Нас ожидают выступления протеста, которые станут следствием вызванных изменениями климата наводнений и наступления пустынь, роста цен и захвата богатыми обществами земель бедных обществ, которые могли бы послужить для обеспечения питанием членов последних. Марк Харви характеризует данную взаимосвязь как «трилемму продовольствие – энергия – изменения климата» (Harvey 2014).

В-четвертых, согласно Шумахеру: «Заменить энергию нечем. Все здание современного общества построено на ней <…> это не “просто еще один товар”, а предпосылка всех товаров, базовый фактор, равный воздуху, воде и земле» (цит. по: Kirk 1982: 1–2). Этот базовый фактор определяет структуру социальной, временной и пространственной организации обществ и самой «жизни». Начиная с XVIII столетия энергия все в большей мере выступала в качестве предпосылки для создания систем, которые были связаны с добычей, сжиганием и распределением энергии, получаемой из ископаемого топлива. Здесь также есть две серьезные проблемы, отраженные во многих из указанных научных работ: до некоторых запасов топлива, прежде всего нефти, добираться становится все труднее, поскольку запасы, которые было легко разрабатывать, по большей части уже исчерпаны, а сжигание подобного ископаемого топлива ведет к изменениям климата планеты (Urry 2013b).

Кроме того, существует все больше проблем, связанных с обеспечением населения чистой, годной к применению водой, прежде всего населения мегагородов, которым приходится закупать воду за пределами города и заниматься организацией ее доставки. Почти 1,2 млрд человек, или примерно ¹/₅ часть населения планеты, живут в местностях, где вода – большая редкость. Еще 1,6 млрд человек, или почти ¹/₄ мирового населения, испытывают нехватку воды по причине ее дороговизны (см.:waterforlifedecade/scarcity.shtml). Некоторые специалисты используют термин «пик потребления пресной воды», чтобы подчеркнуть тот факт, что лишь 0,007 % водных запасов Земли представляют собой пресную воду, пригодную для использования людьми (Pfeiffer 2006: 15).

В дополнение ко всему этому в октябре 2008 г. в богатых странах мира произошел крах экономических и финансовых систем, хотя специалисты и заверяли нас, что мировым системам производства, финансов, недвижимости, потребления и доходов коллапс не грозит. Экономика опрокинулась, обернувшись растущей бедностью для многих жителей процветающих стран Севера, отличавшихся ранее высоким уровнем жизни. Более того, даже на текущий момент системы по-прежнему не выправлены в достаточной мере, и, согласно Эндрю Гэмблу, мы имеем дело с «кризисом без конца» (Gamble 2014). Выправления ситуации в системе финансиализации большинства экономик не произошло, поэтому банковскому и финансовому секторам по-прежнему свойственны нестабильность (Haldane and May 2011). В связи с этим показателен тот факт, что сценарий «всемирной рецессии» входит в число сценариев, используемых Банком Англии для «стрессового тестирования» крупнейших банков Великобритании .