Как выжить в современной тюрьме. Книга вторая. Пять литров крови. По каплям

— Нет, с подельниками я не работаю. Один мне сказал: сделал дело, вали «поддела». Правильно сказал, а я этого не люблю и не хочу, так что работаю один. Технических приспособлений тоже не люблю. «Мальцами» не работаю, не умею, а в основном работаю через балкон. Второй, максимум третий этаж. Первый — решетки и сигнализация. А четвертый уже опасно, можно упасть. Мне вторых этажей хватает. Зайдешь по-быстрому, возьмешь — и назад. Быстро, чисто и нехлопотно. Первый раз я на холодильнике спалился. Зашел, туда-сюда и давай набирать: взял мелочь, смотрю, тихо. Потом вещи покрупнее, потом телек, видак — короче, залез в холодильник, а он ломится от продуктов, ну, думаю, надо перекусить. Сел, тарелку набрал, а там коньяк хороший был, такая богатая этикетка. Выпил, закусил, еще выпил-закусил, чувствую, пора. Спустил я этот чертов холодильник, но пока спускал, спалился. Взяли меня на факте, а в кустах еще полквартиры заныкано. Сгубил меня этот холодильник, будь он неладен, еб его мать. А в этот раз по-другому было. Залез, дверь балкона отжал, вошел, шмонаю тихонько. Тут в дверь звонок. Смотрю в глазок, а там менты. Вот, думаю, черт, сигнализацию просмотрел. А она, оказывается, на балконной двери была. Я на балкон, а мусор мне снизу фонариком светит. Я постоял, типа не при делах, назад смотрю в глазок — ничего. Открываю дверь — меня и приняли. С тех пор я холодильники не люблю.

5 декабря. Опять адвокат поманил средой, но я уже не верю.

— Рай, рай! Мы попали в рай, как яблочко. Что еще надо? Спи сколько хочешь, кормят огурцами и салатами, прямо как в больнице, рай, прямо попали в рай.

6 декабря. У мордвина-мокша с лица не сходило выражение, что он чувствует по отношению к себе явный обман, но не может понять, в чем суть этого обмана и кто именно его обманывает.

7 декабря. Короткие дни и длинные, длинные ночи. Время шуршит, сыплется, тянется, ползет, стекает, дробится. Люди и их беды с их уже полученными сроками входят, и через две недели время их растворяет. Суждено ли мне с кем-нибудь встретиться? Неизвестно. Подавляющее большинство сыплется, как песок в щель между плитами моей жизни и исчезнет, канув в тягучее время.

Когда он улыбался, и без того выдвинутая челюсть выезжала вперед, как ящик из комода. Язык просовывался сквозь зубы, а оттопыренные уши наезжали на щеки. Сходство его с бесом было настолько разительным, что глаз невольно искал хвост.

Извилин в голове его было всего две, но такие сложные, что своим переплетением образовывали кельтский узор.

Семен Скляренко так же похож на Валентина Иванова, как ишак похож на арабского жеребца. Речь идет о романе «Владимир». Сразу видно великую хохлятскую литературу.

В голове его тяжело переворачивались по-мордвински неуклюжие мысли, такие же неуклюжие, как и он сам. Проживая под одной крышей с мордвином, отлично понимаешь, почему Петр Первый в свое время менял их на гвозди.

16 декабря. Заехал «вскрывальщик», тот самый, у которого левая рука вся в шрамах, встреченный мною на Матроске и готовый вскрыться по любому поводу. Теперь у него были другое имя и другая фамилия. Меня он не узнавал. Интересный парняга, подумал я.

Смерть нескольких младенцев в Тибете считается меньшим злом, чем жизнь нескольких неизлечимых инвалидов. Младенцев подвергают суровым испытаниям. Окунают голышом в ледяную воду. Жизнь детей тяжела, и выживает только сильнейший.

Читаю Коран, там всего 114 сур. Крайне темная, путаная и противоречивая книга. Если Библию явно списали с Торы, то Коран, совершенно очевидно, вырос из этих двух книг.

Глядя на него, неотступно преследует мысль, что ему недавно сбрили бакенбарды, его лицу их недоставало. Человек с бакенбардами, но без бакенбард.

В его лице было что-то от клинического дебила, хотя очевидных признаков не наблюдалось. Либо он уже переболел этой болезнью, либо она еще ждет его впереди.

Если у человека в тюрьме нет явного физического изъяна, то он либо наркоман, либо случайно попавший в систему. Хотя не исключено, что изъян может быть у него в голове.

Мизинцы и безымянные пальцы на ногах деда практически отсутствовали. Казалось, их отрубили очень давно, сразу после рождения.

2 декабря. Похоже, придется встречать Новый год здесь. Телевизора нет, радио нет, с телефонами большая проблема. Наша хата географически оказалась в стороне от «основной дороги». Трасса проходит через окно коридора, и любой запрет можно буквально ухватить рукой из открытого окна, что очень затрудняет процесс движения этих запретов.

— В то время аборт стоил два рубля. Как жаль, что его мама их пожалела.

В новосибирском лагере хозяин завез в местный ларек ласты. Обыкновенные ласты для плавания.

— Никого не отоваривать чаем, пока не купят ласты, — приказал хозяин.

И две тысячи человек купили две тысячи пар ласт. Вся зона ходила с ними. У кого под мышками, кто в руках держит, у кого за поясом. Потом приноровились делать из них тапочки.