Как заключенные в раю (СИ)

Ночь обещала быть длинной. Я остыла, как только мы встретились с Левеном в баре отеля. Для меня оказалось неожиданностью собственная реакция на давно забытого приятеля. Мы крепко обнялись и, горячо перебивая друг друга, принялись спрашивать о делах, а после весело обсуждали внезапный приезд Катаржины. Только там выяснилось, что Кати сдала все свои зачеты и контрольные, потому прежде чем укатить на период каникул в Прагу, решила сделать мне сюрприз. После, созвонившись с Джоном, она узнала дату их выступления в Лондоне и таким образом выбрала более удобное время для приезда.

Левен ни словом не обмолвился о Йоакиме, только что-то рассказывал о Джоуи, и это наверняка был новый участник коллектива, а я нервно ерзала на месте до тех пор, пока парень не ушел по делам.

— У них выдалась целая неделя отдыха, — объяснила мне Катаржина, когда мы сидели за барной стойкой, потягивая немыслимые коктейли. Немыслимые для меня — я катастрофически быстро пьянела, хотя напитки были безалкогольными, но подруга пронесла в сумочке кое-что горячительное и периодически подливала это в мой бокал. Благо, на следующий день у меня не было занятий, иначе могла бы повторить состояние Алисии. — Кстати, расскажи-ка мне об этом парне, — вдруг напомнила подруга, и я покосилась на нее, недовольно наморщив нос.

— Перестань, — отмахнулась я. — Сама знаешь, что это несерьезно.

— Нет, — удивила меня подруга, заупрямившись, и я взглянула на нее пристальнее, пытаясь отыскать признаки веселости, но Катаржина была крайне серьезна. — Я… не могу объяснить… — она стала до жути странной. — Это, знаешь, как если бы кто-то уводил у меня из-под носа любовь всей моей жизни.

Я покачала головой.

— О чем ты говоришь?

— О том, что этот ваш Итан… Он другой какой-то.

— Да просто не англичанин, вот и отличается от всех! — воскликнув, возразила я. — Меня тоже не сразу приняли. Я чувствовала себя «белой вороной». И очень долго, кстати. Только в последние месяцы более или менее «прижилась». Так что это все ерунда.

— Нет.

— Да что ты заладила? — меня подбросило на месте от накатившего раздражения. — Глупости! Просто глупости!

Взгляд Кати был более чем красноречив, потому я, умолкнув от своей неизвестно откуда взявшейся горячности, шумно сглотнула и отвернулась. Глядя в бокал с цитрусовым напитком, я теребила пальцами салфетку, когда услышала:

— Я буду только счастлива, если этот парень станет единственным для тебя. Но ты ведь и сама понимаешь, кто тебе нужен на самом деле.

— Кати, — выдавила я, пряча глаза. — Просто прекрати говорить о нем. О них двоих. Я не желаю слушать…

Но Катаржина решила добить меня, сказав:

— Ни о Ларссоне, ни об этом Итане ты не знаешь абсолютно ничего. Как можно любить, не интересуясь человеком?

Я подалась к подруге, не скрывая своей обиды, и спросила:

— Зачем ты приехала? Все распланировано на мой счет?

Подруга отвернулась, в три глотка выпила свой коктейль, а после пробормотала:

— Кто б мою жизнь распланировал. После смерти бабули я не знаю, куда себя сунуть, — и выпалила мне в лицо: — Тошно, Миа. От всего тошно. Пусть бы ты была счастливой…

Я не стала отвечать, все еще переваривая сказанное Катаржиной. Она изменилась, это очевидно. Я не была готова к такому внезапному фатализму в ее репликах, словно она заранее программировала меня на определенный выбор, а сама — в омут с головой. Только вот омут тот казался мне страшным и опасным. Кати пугала меня, очень пугала.

***

Моя голова шла кругом от крепких коктейлей, а голос щебечущей рядом подруги звучал словно издалека.

Откуда-то доносилась оглушительно громкая музыка. Или мне лишь казалось, что она так грохочет. В любом случае, стало немного дурно, и я попросила Кати отвести меня в уборную. Но кто-то другой подхватил мое ослабшее тело подмышки, когда я попыталась сползти с высокого стула. Ноги затекли и мне пришлось потоптаться на месте, разминая их, прежде чем я вскинула глаза на оказавшегося поблизости спасителя. Слова благодарности застряли в моей глотке стоило только встретиться с взглядом ясных и хитрых, словно кошачьих, глаз. Я держалась за предплечья парня, а внутри все завязалось в смертельный узел, от того как он глядел на меня в ответ, как изучал, ласково улыбаясь.

— Йоаким? — выдавила я, но таким ужасающе севшим голосом, что тут же кашлянула.

— Джоуи… — будто машинально исправил меня парень и добавил: — Да, Миа, кажется, тебе нужно передохнуть, — рассмеялся Ларссон. — Я подсчитал количество выпитых тобой коктейлей, ты явно превысила норму, — и прищурился. — Тебе ведь есть восемнадцать, а то придется позвонить твоим родителям?

Я все еще не могла принять тот факт, что это он, потому не переставала пялиться на него во все глаза, а Йоаким от этого невероятно веселился.