«Как заводить друзей и выигрывать в квиддич» (ЛП)

Если совсем честно, он не собирался обвинять Имаизуми или Наруко, если бы они сразу усомнились в искренности его появившегося рвения к полетам, потому что для них эта перемена, вероятно, выглядела беспричинной. Для них было бы естественно быть осторожными.

Наруко пожал плечами.

— Не особо. Мне показалось, ты был честен с нами, но одно дело услышать, а другое — увидеть, так?

— О, — сказал Онода. — Да, думаю, так.

— И… не пойми меня неправильно, я правда счастлив, что ты счастлив, знаешь, но еще я просто думаю, что по-прежнему не знаю, что такого случилось, из-за чего ты изменил свое мнение, — сказал Наруко.

Ответ был легким: Манами. Манами случился.

Не то чтобы Онода не мог сказать об этом Наруко. Но рассказать правду о Манами неизбежно значило бы и указать, что Манами слизеринец. Онода был уверен, что именно эта деталь не понравится никому из его друзей.

Другая, меньшая его часть думала, не вызвана ли его неохота желанием оставить Манами только для себя, но эту мысль он отбросил, как чистую бессмыслицу.

— Э, ничего, в самом деле, — стараясь говорить обычно, ответил Онода. — Я просто… думаю, я учусь в довольно хорошем темпе, так что теперь чувствую себя увереннее?

Онода был уверен, что Наруко видит его насквозь, что заметит, что не так, но тот лишь просиял и хлопнул Оноду по плечу:

— Приятно слышать! Так что, Сакамичи, ты уже подумал, на какой позиции ты мог бы…?

Их прервало бессвязное восклицание, вскоре за которым последовал ужасный грохот.

Несколько безумных секунд Онода провел в попытке сообразить, что случилось, хотя и быстро догадался, что, что бы оно ни было, это явно не что-то хорошее. Грохот издавала куча метел, рассыпавшаяся после того, как Имаизуми, по-видимому, врезался в нее, упав на землю в спешке, чтобы убежать от… что это было?

Там, где раньше было четыре человека — сам Онода, Канзаки, Имаизуми и Наруко, — теперь было пять.

Появившийся мальчик выглядел, по крайней мере, на два года младше, чем нужно для Хогвартса. Но странность его появления возрастом не ограничивалась. Он был тощий, почти как скелет, и одетый в старомодную рубашку и штаны, покрывающие его крошечное тело. Его круглые глаза были впалыми и темными, и это резко контрастировало с восково-бледным цветом лица.

Взгляд мальчика остановился на Имаизуми, который сел на полу, там, где упал, и уставился на него в неприкрытом ужасе.

— Ты… Что ты…?

Широкая улыбка расколола лицо мальчика, и лицо Имаизуми совершенно утратило цвет.

Онода так и не узнал, что бы случилось потом, потому что Канзаки вмиг оказался между ними.

— Ридикулус! — выкрикнул он, взмахнув палочкой.

Мальчик — или что бы это ни было, только не настоящий человек, судя по тому, что произошло далее — взорвался облаком пыли, которое исчезло в темноте чулана.

— Я очень сожалею об этом, Имаизуми, — виновато сказал Канзаки, убирая палочку и закрывая дверь в чулан, в этот раз на замок. — Понятия не имел, что там прячется боггарт, — если бы знал, близко не подпустил бы тебя к чуланам. Ты в порядке?

Имаизуми не ответил и по-прежнему смотрел на дверь чулана так, словно боялся, что она опять откроется.

— Эм… а что это за… боггарт? — тихо спросил у Канзаки Онода, все еще слегка подрагивая от пережитого. И если Онода был поражен, он мог только представить, что сейчас чувствует Имаизуми.

— О? — сказал Канзаки, бросая на Имаизуми — который все еще не говорил и так или иначе не реагировал — обеспокоенный взгляд. — Точно, ты, вероятно, никогда не видел их, Сакамичи. Боггарт — это магическое создание, которое питается человеческим страхом. Они перевертыши — прячутся в темноте, а когда встречают человека, то стараются превратиться в то, что, по их мнению, сильнее всего его напугает.

Онода обдумал его слова.

— Так это… не настоящий человек?

— Нет, всего лишь боггарт в той форме, которая показалась ему самой подходящей, чтобы напугать нас. Или, в данном случае, одного из нас, — пояснил Канзаки, внимательно глядя на Имаизуми. — Боггарты по большей части вредители, но их тактика более эффективна, когда им нужно напугать только одного. Поэтому вам не стоит идти против них в одиночку.

Именно в тот момент Наруко раз и навсегда утвердил свою полную неспособность понимать общее настроение.

— Так… это значит, что самый большой страх наследника чистокровной семьи Имаизуми — что, восьмилетний ребенок? — спросил Наруко, не в силах сдержать смешок. — Потому что я должен сказать тебе, шустряк, что это вроде…

Очевидно, это было то, что нужно, чтобы получить реакцию Имаизуми.

— ЗАКРОЙ СВОЙ ЕБАНЫЙ РОТ! — заорал Имаизуми, неуверенно поднимаясь с пола и взглянув на Наруко с расширенными от бешенства и — сердце Оноды дрогнуло — страха глазами. — Не говори об этом так, будто ты что-то знаешь!