Как жить человеку на планете Земля?

Хотя бы не на бесконечном, но все же на довольно протяженном промежутке времени. Не следует, видимо, подталкивать мир своими руками к самоуничтожению. Что это значит? Как это возможно? Возможно ли? Прежде всего, надо вновь подчеркнуть, что главные разъединяющие и разрушающие моменты связаны, похоже, главным образом, с самой сущностью человека, с актуальной, постоянно меняющейся, подвижной структурой социальных форм, с относительно устойчивыми в течение определенного периода времени общественными образованиями типа классовой, этнической структуры, в соотнесении с вековечной кастовостью в некоторых случаях, различиями религии, – соответственно, с организацией власти в государстве, обществе. Можно ли снять эти разрушительные моменты практически? Для ответа на этот вопрос и необходим их дальнейший подробный анализ.

Рационалист: В целом, действительно, признание существования Бога, сотворившего наш земной мир, представляется неопровержимым. Тогда можно считать, что и нравственные принципы в нас (по крайней мере, некоторые из них) заложены Творцом. Но жизнь показывает, что эти принципы у каждого человека – разные. В чем тут дело? Помимо вышеперечисленных воздействий (либо даже в их рамках), возможно предположить творение людей на нашей Земле разными богами (объясняя, к примеру, происхождение различных рас и наличие различных религиозных конфессий). На каком-то этапе (зачатие, рождение, развитие человека и т. п.), возможно, происходит вновь Божественное вмешательство (в том числе иных богов, помимо основного Бога-творца), меняющее изначальную программу. И на основании данного анализа складывается впечатление, что каждый человек в нашем мире должен действовать, исходя из собственных этических установок. Строить в этом случае некую общую этику хотя и сложно, однако можно и нужно, но лишь, исходя из принципов осуществления человеческого общежития, на основе познанных законов, стремясь к расширению и углублению познания сферы их действия, что во многих случаях и делается сегодня, реализуясь, на основе естественно-научных взглядов, как то, что мы называем «этикой здравого смысла». Но научное знание должно быть безусловно дополнено знанием из иных разделов человеческого познания, в частности, включением, конечно, исходя из какого-то консенсуса, религиозных установок (что также реализуется сегодня, хотя и в рамках отдельных религиозных конфессий). Конечно, этот вывод можно считать достаточно тривиальным, но иного, пожалуй, и невозможно сделать пока на основании имеющегося знания (а, возможно, и вообще никогда). Будем идти этим путем, не исключая, и ожидая, в то же время, подсказки и коррекции из мира трансцендентного, надеясь и веря, как уже неоднократно было сказано.

Виктор: Итак, что же, в конечном счете, мы можем сказать относительно поиска оптимальных конкретных форм общественного и государственного устройства?

Глобалист: Сегодня некоторые авторы в современной России, и я, кстати, также, считают таковым демократическое устройство общества. Высказывается даже мнение: «Гражданское общество (или, другими словами, справедливо устроенное общество) и демократия – две стороны одной медали». Это – одна позиция. Но, с другой стороны, надо также честно признать, что существуют статистические данные, согласно которым более 40 % респондентов современной России считают демократию «вредной для государства». Возникает вопрос, почему? Проблема!

Феохарий: На мой взгляд, ответ, в какой-то степени, можно дать, анализируя роль Перикла в истории Греции: демократический строй (также, как и любой общественный строй, даже диктатура,) есть организация государства (кстати, согласно Гоббсу, государство и есть гражданское общество). Конституция при этом определяет пределы власти и демоса, и родовой аристократии, и вождя, – что обеспечивает терпимость во взаимоотношениях в общественной жизни людей различного социального положения. Причем, народовластие сочетается с повиновением лицам, облеченным властью в данное время. И демократия, когда проводится политика приоритета общественных интересов над личными, – это всего лишь возможность, которая может быть и не реализована полностью. Многое зависит от личности, стоящей во главе государства, – Периклу это удавалось, его преемникам – нет. Поэтому, добавлю, не следует допускать упрощенную трактовку демократии, желательно видеть ее различные возможные формы, взаимосвязь с иными формами государственного устройства, национальную специфику. Об этом толкует и Аристотель, к примеру, в своей «Политике». Таким образом, гражданское общество и демократия, – это не одно и то же и даже не две стороны одной медали. Данные ВЦИОМ именно это и подтверждают: кроме законов писанных, существуют законы неписанные, нарушение которых традиционно считается постыдным. Вот об этом некоторые наши руководители, видимо, и забывают часто, что рождает негативное отношение к демократии вообще, когда на заборах пишут созвучное «дерьмократия».