Как жить и властвовать

Ат-Тартуши делает это, переводя противоречие в соотношение двух пар понятий, и, оперируя ими, стремится обосновать активную жизненную позицию. Во-первых, предопределение и человеческое устремление «не могут отрицать одно другое» в том смысле, что Божественное предопределение охватывает всё происходящее. Поэтому «может случиться, что Всевышний Аллах предопределил, что нечто произойдёт с тобой без твоего стремления, и оно происходит с тобой; а может и так, что Он предопределил, чтобы происходящее осуществилось при твоём стремлении, и так будет». Иными словами, и стремление подчиняется предопределению, поэтому между ними не может существовать взаимного отрицания. Во-вторых, есть ещё одна пара – упование и добывание, и они не противоречат одно другому, потому что локализованы в разных местах: упование – в сердце, добывание – в телесных органах. «А вещи, находящиеся в двух разных местах, не могут быть противоположными». Иной вариант той же идеи: «Упование на предопределение черпается в разуме, а стремление и добывание коренятся в деле». В-третьих, ат-Тартуши превращает предопределение и человеческое стремление в два одинаково важных условия деятельности. Он приводит сравнение их с двумя перемётными мешками на спине вьючного животного. Они должны быть уравновешены; в противном случае мешки станут спадать, животное утомится, и путешествие не заладится. Ещё одна аналогия – история слепого и безногого, которые объединились, и первый носил второго, так они и жили. (Правда, ат-Тартуши, быть может, не без умысла не уточняет, кто символизирует, скажем, предопределение – слепец или безногий калека, известные нам по «Греческим заветам».) «Так и с этим, – заключает ат-Тартуши, – смазывая проблему первичности-вторичности „слепца“ и „калеки“, – причина предопределения – человеческое устремление, а причина устремления – предопределение; одно вызывает другое (букв.: каждый назначает себе сотоварища)» [195]. Достаточно гибка, скажем так, практическая рекомендация читателю-мусульманину: «Пусть он (раб Божий. – А. И.) не опирается только на причинность, надеясь на неё, но делает это, веря, что Всевышний Аллах творит, что пожелает» [196]. Это казуистическое высказывание означает одно: человек должен действовать, принимая во внимание существующие причинные зависимости и создавая новые по собственному усмотрению, но при этом он должен верить во всемогущество Аллаха.

Хазм, или Идеал человека деятельного

Парное противопоставление обнаруживается и у аль-Маварди, который подразделяет то, под воздействием чего находится правитель, на две группы событий: во-первых, проистекающие из «Божественных причин», во-вторых, из «людских акцидентальных воздействий». Но здесь нет равновесия «перемётных сум»: акцент смещается – к причинности от фатализма, к активизму от квиетизма. В разных обстоятельствах и условиях рекомендуются различные образы действий. В первом случае владыке надлежит заняться поведением своим и подданных и улучшить его. (Предполагается, наверное, что они прогневили Аллаха своими дурными поступками. Прямо аль-Маварди об этом не говорит.) Приводятся слова, приписываемые Пророку Мухаммаду: «Если наместники чинят несправедливость, то небо не приносит дождя». (Это – проявление веры в зависимость времени, т. е. широко понимаемых условий социального бытия от власти.) В случае каких-то неприятностей по «Божественным причинам» даётся также рекомендация «склоняться перед ними, коли они ударят», – чтобы ослабить силу удара. Аль-Маварди советует также: не трудись над тем, что превосходит тебя, ибо приобретёшь только усталость [197].

Что же касается «людских акцидентальных воздействий со стороны рабов Божьих», то здесь позиция аль-Маварди характеризуется активизмом. (Правда, у него не проводится ясное различие между «Божественными» и «людскими» неприятностями. Первые – это природные, а вторые – все остальные?)

Как бы там ни было, непорядок в делах возникает по каким-то причинам. Поэтому с ним можно покончить, исключив его причины. Трудность состоит, отмечает аль-Маварди, в постижении причин. Если же сии познаны, то действовать нужно по принципу: «излечивать недуг противоположным». («Сложные причины» устраняются «сложными противоположностями».) Когда непорядок проистекает из суровости и грубости, он «излечивается» мягкостью. Скажем, проблемы с соратниками могут быть следствием недостаточности их вознаграждения. Значит, нужно его увеличить. Если причина в том, что они чувствуют враждебность властелина, то он от неё должен избавиться. Если есть кто-то, кто их подстрекает к неповиновению, то нужно с ним решительно расправиться [198]. И так далее.