Читаем Как жить? полностью

И вот так он каждый раз наступает. И ты уже перестаешь с этим бороться. Привыкаешь. Это называется жизнь. Дисциплинирует. А потом ты уходишь на пенсию. По старости. Сначала не заметно. Чем отличаются до и после? Там какая-то дата. Она оформляется. Ну, ты все оформил. Ладно, семья. Все так же проверяешь дневник или теперь уже зачетку, или считаешь, какая у ребенка по счету жена и так далее. То есть, жизнь продолжается. А если ты живешь один, то это как в лаборатории — чистый эксперимент. Отсутствие понедельника ты замечаешь гораздо быстрее.

Как это чувство возникает?

Независимо от календаря однажды ты замечаешь, что что-то произошло. Думаешь, конечно, над этим. А что собственно? Жил-жил и вдруг… исчез понедельник. Да хрен бы с ним. А где вторник? Возникает вопрос. Вместе с понедельником исчез вообще календарь. Время пропало. А ты продолжаешь жить. Вне времени. Нет, в среду — газета. Потом можно получить пенсию в сберкассе. Но можно не торопиться. Сегодня не торопишься, завтра… Потом положил на все это… Но ведь надо же что-то пожрать. Идешь в магазин, на рынок. Там разные люди. Их объединяет одно — у них есть понедельник. А ты уже чужестранец. Или просто засранец. Потому что жизнь сводится, чтобы пожрать и сходить в туалет. Независимо от календаря, вообще ни от чего независимо. Свобода! Время исчезло.

Ты звонишь Любке. Она на работе. Звонишь проститутке, она тоже на работе, и приезжает, у нее такая работа. Два часа. Две, теперь уже три тысячи. А пенсия у тебя четыре тысячи. И это независимо от понедельника. Четыре — и все. Раз в месяц. А ей за два часа — три. Потом опять надо же как-то жить. Где понедельник?

Потом ты никому не звонишь. Но могут позвонить тебе. Ночью. Женщина. Соображаешь: значит, сейчас не понедельник. Но почему это надо соображать ночью? Заблудшая корова, поддатая, и ей еще хочется с тобой выпить. А мне не хочется, у меня нет понедельника. Вчера, может быть, тоже хочется, а сегодня нет, каприз времени, потому что нет времени, оно исчезло, и незаметно исчезает какая-то дисциплина, нет регламента, нет людей, нет работы, совсем ничего нет — только пространство.

Вы можете вообразить пространство без времени? Физики не могут. Природа не может. И Бог не поможет. А ты вот так существуешь — без понедельника, без времени… Зачем? Начинаешь заполнять это пространство. Это 20 минут до Борисовских прудов. Это полчаса до Царицыно. Надо написать письмо матери.

Ну раз, ну два. Письмо потеряется, ни она его не получит, ни мне не вернется. Хотя никому это не нужно — такое вот разгильдяйство. И я думаю, у них тоже нет понедельника. Они, конечно, могут прийти на работу, это же почта, почтальон работает с 6 утра. С понедельника. Когда он есть. А вот исчез у него понедельник, и мать моя не получила письма. Она волнуется, я волнуюсь. И не пишу больше. А куда, кому, если нет понедельника.

При этом я знаю: у Вальки есть, у Ленки есть. Если обманывает, значит, сегодня не понедельник. Если приходит, значит снова не понедельник. А когда не обманывает и не приходит, это уж точно — наступил понедельник. Такой дисциплинированный день.

Когда-то и я так же. А теперь как мне с ними существовать? Нас разделил понедельник. Я ему говорю: что ты вмешиваешься в частную жизнь? Он хохочет: это ты вмешиваешься в их частную жизнь. Я отвечаю: у меня тебя нет, а они есть, а он говорит — у них есть понедельник, а у тебя его нет. Такой вот любовник, и ревность меня раздирает. Ах, ты, засранец, у тебя не стоит и ты ничего не стоишь, место пустое, зачем ты мне мешаешь?

Почему я мешаю? Ведь она сегодня ушла и тебе не позвонила? Потому что уже ночь, а завтра у нее, заметь, у нее, а не у меня и не у тебя — у нее понедельник. И что же мне теперь делать? Как что? Ложись спать. Пройдет понедельник, она потом позвонит или придет. Потом? Это когда?

В четверг, наверное. Или вообще никогда. Время исчезло.

А что делать с пространством, это я подумаю в следующую ночь.

2007

Как жить?

Простая арифметика: допустим, 50 % живут со знаком минус, 50 % — со знаком плюс. Это означает, что одна половина в течение жизни больше страдает, а другая — спокойна и счастлива. Есть еще оригиналы: «полцарства за коня», «увидеть Париж и умереть» и т. п. То есть люди, независимо от возраста, готовые за миг счастья отдать жизнь. Умереть, но именно в этот момент высочайшего блаженства. Причем многие из них вовсе не шутят.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза