Какая из реальностей твоя? (СИ)

Я уснул сразу же, как только коснулся головой дощатого настила, что служил им вместо кровати. Непонятное чувство тревоги разбудило среди ночи. Полежав еще немного, я так и не смог уснуть и решил выйти в первое подземное помещение, там было попрохладнее и свежее. Стараясь никого не разбудить, я тихонько крался. Что-то, а это я умел в совершенстве.

— Я же просил не приходить сюда, — шептал знакомый голос Идира кому-то по ту сторону железной двери. Осторожно выглянув из-за стены, увидел небольшую щель в двери, через которую он с кем — то общался. Я притаился.

— Мог бы и наверх выйти, — чей-то недовольный голосок. Молодой. Парня. Но с нотками брезгливой капризности. — Здесь воняет, как в конюшне. Фи.

— Не могу я сильнее дверь открыть, скрипеть будет. Да ты и так это знаешь, я уже говорил. Давай, чего хотел, говори, и я пошел. Попадемся же.

— Хозяйка просила передать, что завтра в обед. Будь готов. И учти, где переждать и как, это твоя забота.

— Я получу то, что просил? — напрягся Идир, и я с ним на пару.

— Твой он будет, твой. Но сначала твой Стури получит наказание, — хихикнул невидимый собеседник. — До конца не убьют, может, хозяйка слегка покалечит его, чтобы понял, как правильно себя вести. Ты-то сам спрячься получше.

— Понял, — дверь медленно закрылась. Я еле успел спрятаться в одной из ниш, затаив дыхание. И тут без предателя не обошлось. Везде какая-нибудь гнида отыщется. Надо Стури предупредить.

Но никто не стал ждать никакого обеда, и даже рассвета. Сильный удар по двери отшвырнул ее в стенку, и убежище стало быстро наполняться захватчиками. Под экипировкой не было понятно, кто нападает, мужчины или женщины. Но действовали они на удивление слаженно. Я попытался отразить нападение, когда на меня накинули сеть и огрели по голове. «Дежавю» — крякнуло в голове, и темнота…

Лучше бы я не приходил в себя. Прикованный за металлический ошейник длинной цепью, подобное никак не входило в мои понятия о гостеприимстве. Вонючий, пропахший сыростью и немытыми телами подвал. Ни одного светлого пятна, сплошная тьма. Уже два раза я видел, как нам приносили пищу в небольших мисках, ставили на пол посередине помещения и уходили. Цепи как раз позволяли дотянуться до них, но хоть и хотелось есть, однако заставить запихнуть это в рот я не мог. Отвратительный запах протухшего супа вызывал только рвоту. Наши тюремщики, приходя, приносили с собой немного света. Мизерные несколько минут, чтобы вспомнить о том, что где-то там все еще есть жизнь. Небо над головой, травка, и насыщенная свободой жизнь. Хотелось туда. На волю. Но… Просить о милости не пойми в чем я не решался. Такие же прикованные к стене мужчины молчали. Мое зрение позволяло видеть их лица. И пусть не столь четко, как хотелось бы, но понимание того, что они смиренно ожидают своей участи, убивало и мою надежду.

Была еще мысль, что неплохо бы найти какую-нибудь крышу повыше, чтобы спрыгнуть. Авось опять перенесут? Получать наказание не хотелось, тем более, чтобы убили. Не факт, что после, к примеру, четвертования, я смогу хоть куда-то переместиться.

Очередное посещение нас тюремщиками состоялось раньше времени. Зашли они не одни, а с какой-то женщиной. Привычка повелевать и знать, что приказы будут выполнены тут же, говорила о многом. Хотя бы о том, что дамочка богата и стервозна.

— Фу… какая вонь, — скривилась она. — Могли бы и проветрить перед моим приходом.

— Простите… — решился залепетать один из тюремщиков, при этом так и не разгибая спину. Как склонился в поклоне, так в нем и застыл.

— Хватит, — резко оборвала она. — Не хватало мне еще с тобой разбираться. Показывай новеньких. Надеюсь, они не успели подцепить еще никакой гадости.

— Здесь только один из последних доставленных, — подобострастно пропел второй тюремщик. — Очень симпатичный. Думаю, он чей-то эксперимент.

— Думать рабу вредно, — жестко проговорила она. — Показывай.

Совсем не нежно меня, тяня за цепь, выволокли на центр, так, чтобы свет из коридора мог осветить мою тушку.

— О… Надо же, иномирянин. Хм… Думаю, моей дочери ты понравишься. Эй, — меня ткнули носком глянцевой туфли в грудь. — Ты же не думаешь, что сможешь сбежать от нас?

Во мне начала подниматься злость. Да кто ты такая, чтобы обращаться со мной, как с животным?!

— Хм… взгляд непокорный. Интересный мальчик. Но ничего, и не таких ломали.

— Госпожа его забирает? Подготовить?

— Да, забираю. Одевать не надо, пусть привыкает, — хищно улыбнулась она. — И… облейте водой, что ли? Дышать же рядом с ним невозможно.

Один ушел вместе с этой дамочкой, а второй, поковырявшись с моим ошейником, снял его. Я уже было решил: вот он мой шанс на побег, как получил удар, вырубивший меня.

— Ааах! — завопил я, приходя в себя. Ощущение, что меня окунули в прорубь посередине зимы, было вызвано ледяным водопадом, обрушившимся на меня.

— Вот и помыли, — гнусно ухмыляясь, выдал тюремщик. — Вставай, пошли.

Я бы с радостью, может, хоть движение позволит согреться, но ноги… Затекли, и я не мог сделать и шага.