Какая она, победа?

Васильевич Пятерев дает задание бригадиру бульдозеристов Сеяру Феттаеву.

Так основательно подперли они Нарын, так вздулся Нарын от прошедших

дождей, что кирпично-бурая вода поднялась почти вровень с насыпью, и тут

нужно за ней слоить. Сыпанешь лишнего, перекроешься раньше времени. То,

что они сейчас делают, называется всего лишь «предварительным

стеснением русла». И большего себе позволить нельзя. Это уж потом, когда

все будет готово, они двумя банкетами вплотную подойдут к левому берегу,

поднимут воду до критической отметки, взорвут земляную перемычку перед

входным порталом обводного тоннеля и забьют, задавят оставшийся

семиметровый проран. Так что перекрытие обещает быть спокойным,

драматических ситуаций в виде исполинских взрывов и прочих

фотогеничных эффектов не ожидается, и любители потрясающих событий

могут спать спокойно: сенсаций не будет.

Что же касается драматических ситуаций, то такая ситуация сложилась.

И те, кто имеет к ней отношение, переживают ее остро и глубоко. Стройка

упускает лучшие сроки для перекрытия. Упускает, несмотря на то, что люди

107

делают все возможное.

В эти дни дней как таковых Толя Балинский фактически не видел. Он

приезжал на створ, солнца еще не было, уезжал, солнце уже скрывалось за

горой Кыз-Курган. Все же светлое время — тоннель, своды тоннеля, ко-

ленчатая стрела подъемника, а на самом конце ее тесная металлическая

корзина да напрочь отмотавший и руки и плечи увесистый пневмомолоток.

Уж лучше любая стена. Лучше бронированный кабель, который нужно

тянуть по раскаленным скалам в сторону Кара-Куля, все под открытым

небом! А здесь как муха под потолком, нужно и так и эдак разбуривать

бетонные своды, выискивать раковины, закачивать в них цементный раствор,

разделывать швы блоков. Штормовка в корке цемента. Лицо в цементе.

Цемент в носу, в глотке, кажется, даже в сигарете! Иной раз и поворчать бы,

вспомнить, что не твое это дело, что не проходчик ты, не бетонщик, не

гидроспецстроевец, но ведь сейчас все в тоннеле, все брошено на тоннель!

Мощное зрелище, где еще увидишь подобное! Ни знаменитый

автодорожный тоннель Тюя-Ашу, пронзивший на высоте трех с половиной

тысяч метров заснеженный гребень Киргизского хребта, ни самые громадные

камеры рудника Хайдаркан не шли ни в какое сравнение с этой цик-

лопической трубой, которая должна вместить в себя самую большую реку

Тянь-Шаня. Серые, теряющиеся в желтом полумраке своды смыкаются где-

то на высоте четырехэтажного дома. Отражающийся в лужах на дне тоннеля,

уходящий за плавный поворот пунктир фонарей и прожекторов только

подчеркивает глубину и высь подземных пространств, то там, то здесь

озаряемых вспышками электросварки. Вспышки выхватывают затерявшиеся

в сизых джунглях арматуры темные человеческие фигурки, фигурки маячат

на неясно проступающих из мрака ажурных фермах опалубок. Ревут

груженые бетоновозы, надрывно гудят насосы и лебедки скиповых

подъемников. Скребут о камень гусеницы бульдозеров и передвижных

бурильных установок, пронзителен вопль сирен, глохнут человеческие

голоса, люди, разговаривая, стукаются краями касок и, не слыша друг друга,

108

переходят на язык жестов.

— Слушай, откуда берутся такие? — сквозь рев надвигающегося КрАЗа

кричит начальник Управления механизированных работ Казбек Хуриев. —

Кончил бетон в тоннеле и хоть бы шампанское поставил! Откуда такие

берутся?!

Рослый, ладный, в щегольской каске без полей, в туго подпоясанной

меховой тужурке, Саша Мальцев добродушно посмеивается Его участок и в

самом деле кончил свою долю в тоннеле, так и не дав обогнать себя главному

сопернику — Гидроспецстрою. А те уже на пятки наступали. МАЗы шли

один за другим, блок сдавался за блоком, не ожидая, когда бетон схватится,

люди перекрывали только что забетонированный участок специальными

мостками и шли дальше вперед, такие единые, слитные в своем стремлении к

победе!

В одну из самых «пиковых» ночей, когда работы в тоннеле достигли

предельного размаха, на бетонном заводе сломался пневмоподъемник

цемента. Завод стал. В ту же ночь за сломавшейся деталью ушла экстренно

снаряженная машина в далекий Шамалды-Сай. В ту же ночь она вернулась

обратно. В ту же ночь бригадой Николая Максина был собран новый

пневмоподъемник, собран и поставлен на место, не дожидаясь подъемного

крана, хотя весит эта штука шестьсот килограммов.

А сейчас «пик» для заводчан прошел, можно помечтать о командировке

в Москву или Красноярск, можно спокойно встречать товарищей из тоннеля

и не без подначки допытываться у них:

— Ну что вы там, скоро кончите? Где думаете Новый год встречать? На

створе? Или все-таки дома?

А на створе по-прежнему напряженно, по-прежнему не до Нового года.

Здесь все еще кладут бетон, строят объезд над выходным порталом, здесь все

еще в разгаре работы по цементации стен и лотка тоннеля.

Еще предстоит закрыть бетонными пробками устья подходных штолен,