Каким был для меня XX век. Российский посол в отставке вспоминает и размышляет

Я рассказываю обо всем этом для того, чтобы передать атмосферу тех лет и дать представление о задачах, которые постоянно возникали перед посольством, — сверх тех, которые диктовались постоянным переговорным процессом с британским руководством по международным, в основном кризисным ситуациям и по двусторонним политическим, торгово-экономическим, научно-техническим проблемам. Огромное количество приезжающих — высоких гостей и делегаций из Москвы требовало обеспечения справочными материалами, переводом, записью бесед и переговоров. Атакже, разумеется, транспортом. Кроме того, нужно было организовать посещение местных достопримечательностей, не говоря уже о прозаическом «шоппинге».

Несколько лет спустя после работы в Лондоне я был направлен в советское посольство в Канаде, где проработал шесть лет. На этот период пришлось также много крупных событий в отношениях наших двух стран и в жизни самой Канады. Особо еще раз остановлюсь на Всемирной выставке «ЭКСПО-67», которой мне, как советнику посольства, пришлось заниматься, что называется, вплотную более года: участие Советского Союза в выставке, и сама подготовка к ней носила грандиозный характер. Одним из свидетельств того является вывезенный по окончании выставки и вновь смонтированный на территории ВДНХ огромный павильон СССР, ныне используемый как крытый рынок разного ширпотреба.

Чтобы ни говорил тогда посол И. Ф. Шпедько, навешивая на меня «всю ответственность за вопросы советского участия в выставке», я отлично понимал, что это — несомненная проза в дипломатической работе. Я постоянно выезжал в Монреаль, где даже пришлось на время снять квартиру, и согласовывал то с властями города, то с федеральными властями в Оттаве самые прозаические дела, касавшиеся поначалу открытия рейсов Аэрофлота на Монреаль и пароходной линии Ленинград — Монреаль, затем строительства павильона, приезда различных специалистов, а в период работы выставки еженедельно прибывавших переполненными рейсами Аэрофлота разнообразных советских делегаций и тургрупп.

Грандиозность советского участия в выставке выражалась и в том, что в течение трех летних месяцев 1967 года в нашем павильоне устраивался не только «Национальный день СССР», но и «дни» всех пятнадцати советских республик. На такие празднования прибывали по два полных самолета «Ил-18» с делегатами, артистами и ансамблями.

В состав же обычных тургрупп, которые мы каждый день встречали на летном поле, входили, например, представители Академии наук СССР во главе с ее президентом М. В. Келдышем, знаменитые деятели культуры во главе с министром Е. А. Фурцевой или группа писателей, в которой можно было увидеть Л. Леонова, С. Михалкова, А. Чаковского.

Нет необходимости пояснять, что все приезжающие рассчитывали хотя бы на небольшое внимание сверх «интуристовского» и, чуть что, требовали посла. Как правило, все гости хотели, чтобы посольство организовало для них «что-нибудь еще», хотя бы поездку в столицу. Посол усиленно скрывался, порой его нельзя было обнаружить ни в Монреале, ни в Оттаве, он отводил душу на рыбалке на одном из близлежащих озер. Так что отдуваться приходилось мне и паре других дипломатов посольства. На большее и средств, и персонала не хватало.

Мудрость постоянно исчезавшего И. Ф. Шпедько я оценил много позже: поскольку он не мог уважить всех, он равно всех избегал. Некоторые из высокопоставленных туристов по возвращении в Москву жаловались на «невнимательного» посла министру Громыко или его заместителям.

Хотел бы к этой дипломатической «прозе» добавить некий экзотичный эпизод в моей карьере: лихорадочный поиск по указанию Москвы здания в Монреале для размещения в нем Генерального консульства СССР, об открытии которого мы договорились с канадцами в преддверии «ЭКСПО-67».

Посол поручил мне решать эту задачу, и всю осень 1966 года я совершал поездки в Монреаль для поиска в престижном месте в центре города приличного дома с участком. Использовал услуги нескольких агентств по недвижимости. Неоценимую помощь оказал в этом деле знакомый мне Джордж Бэнкс, президент «Роял бэнк оф Канада», который позволил пользоваться закрытой банковской информацией о финансовом положении владельцев домов, как и информацией о надежности агентов.

К началу 1967 года удалось найти два приемлемых участка, причем близко по цене к той сумме, на которую мы могли рассчитывать, и я сочинил, как мне казалось, убедительную телеграмму в Центр с предложением о приобретении одного из участков со зданиями, почти готовыми к использованию. Посол, однако, вписал в нее несколько осторожных фраз, обусловив решение мнением специалистов из Москвы, которых следовало бы прислать в Монреаль, и это создало длительную паузу в переписке с Центром. В приписке посла, как я понял уже годы спустя, была своя мудрость.

Открытие выставки приближалось, присланные в Монреаль представители Интуриста и Торговой палаты СССР, занимавшиеся вопросами организации Советского павильона, размещением персонала и туристов, в спешке арендовали по вздутым ценам несколько домов, и тем дело кончилось.