Какое дерево росло в райском саду?

Я сразу перестал гордиться своей мнимой расторопностью – теперь я гордился за орхидею. По счастливому стечению обстоятельств я увидел, наверное, 95 процентов всей британской популяции растения, попавшего в официальный перечень видов на грани исчезновения. Оно так сильно отличается от тех видов, от которых произошло, и настолько очевидно отказывается скрещиваться с ними, что, пожалуй, вскоре добьется статуса полноправного вида, если кого-то еще интересуют подобные тонкости. Оно не так красиво в общепринятом смысле, как его красочные соседи, однако оставляет впечатление красивого благодаря совокупности свойств, широко распространенных в мире орхидных: редкости, экзотической истории, роскошному виду, нежным ассоциациям. Мне же моя орхидея из ванильного мороженого показалась прелестной по другой причине – по тому же, что и моя картина с венериным башмачком Сандера. У нее есть характер. Она – победитель, живой организм, соединяющий точки не только на хронологической оси болот Восточной Англии, которые так зависят от прихотей грунтовых вод, но на оси моей собственной жизни – с той поры, когда я впервые появился в вотчине этой орхидеи, тоже чувствуя себя видом на грани исчезновения.

Подлинный язык цветов

В 2014 году в журнале “Current Biology” напечатали статью о некоторых недавно открытых свойствах патагонской лианы Boquila trifoliolata[177]. Свойства эти, мягко говоря, необычны и на первый взгляд противоречат всем устоявшимся идеям об адаптации и коммуникации растений. Boquila – вьющееся растение с тонким деревянистым стеблем, способное взбираться по спирали от земли до самых вершин деревьев, эндемик из южноамериканских лесов с умеренным климатом. Его листья имеют более или менее ланцетовидную форму и в основном сгруппированы по три. А вот чего никто не ожидал – так это того, что они способны подражать цвету, форме, размеру и ориентации листьев дерева, на котором обитают.

Мимикрия к окружающей среде в растительном мире не редкость. Вид Lithops прекрасно притворяется камнями в пустыне, где любая пища с содержанием влаги становится желанной добычей. Мимикрия Boquila trifoliolata уникальна тем, что растение не ограничивается копированием непосредственного окружения и листьев какого-то одного вида-хозяина. Его листья остаются в пределах сине-зеленой цветовой гаммы и в общих чертах сохраняют форму, но за те недели и месяцы, которые лиана вьется, прокладывая себе путь сквозь лесное сообщество, листья меняют контуры, подражая каждому очередному виду, который лиана встречает на своем пути, даже если раньше она с ним не сталкивалась. На промежутке в несколько ярдов листья одной-единственной лианы могут быть гладкими, как у плюща, округлыми, как у самшита, потом синеватыми, с глубокими прожилками, затем желто-зелеными, зазубренными, овальными… Обнаружившие эти поразительные фокусы чилийские ученые Эрнесто Джаноли и Фернандо Карраско-Урра сделали серию фотографий переплетенных деревьев и вынуждены были стрелочками помечать, какие листья принадлежат лиане, а какие – дереву-хозяину, до того трудно их различить. Исследователи предположили, что цель этого бесконечно разнообразного и сугубо индивидуального камуфляжа – уберечься от насекомых-вредителей: листья лианы невидимы в листве хозяина. Однако как именно лиана проделывает этот трюк, ученые не понимают – разве что могут предположить, что растение, приспосабливаясь к незнакомым обстоятельствам, проявляет первые признаки разумности.