Какое надувательство!

РЕШЕНИЕ: Размещать свиноматок в тесных пеналах для опороса, где они не могут ни пошевелиться, ни повернуться — движения ограничивало устройство под названием „железная дева“. Поросята затем отвлекались от матерей инфракрасным светом. Период отъема таким образом сокращался до двух-трех недель вместо обычных восьми.

3. БОЛЕЗНИ: К сожалению, поросята, выращиваемые подобным образом, были подвержены тяжелым легочным заболеваниям, которые лишь отчасти удавалось остановить антибиотиками и строгим температурным контролем.

РЕШЕНИЕ: Эмбриотомия. Пришли к выводу, что живых поросят можно вырезать из маток мертвых матерей в условиях стерильности и из них формировать то, что позже стало известно как „поголовье минимальной заболеваемости“.

4. ОТГРЫЗАНИЕ ХВОСТОВ И ПРИВКУС ХРЯКА: Поросята, отнятые от матерей, переводились в плотно набитые загоны, где у них вскоре развивалось агрессивное поведение, самым явным симптомом которого служило отгрызание друг другу хвостов. „Привкус хряка“ — это сильный и неприятный вкус, обнаруживаемый некоторыми мясниками (в особенности из сетей супермаркетов) в мясе самцов.

РЕШЕНИЯ: Купирование хвостов и кастрация. Предпочтительно выполнять затупленным инструментом, поскольку его давление помогает остановить кровотечение.

5. ФИЗИЧЕСКИЕ НЕДОСТАТКИ: Дороти однажды обследовала 2000 особей, содержащихся на бетонных полах, и обнаружила, что 86 % страдают от хромоты или серьезных повреждений роговых тканей копыт.

РЕШЕНИЕ: Отсутствует. Как она однажды сухо заметила журналисту из „Фермерского еженедельника“: „Мне платят не за разведение животных с хорошей осанкой“.

* * *

Однажды вечером — мне было тогда лет тридцать семь — я вернулся к себе в квартиру с небольшим полиэтиленовым пакетом в руках: там лежал кое-какой провиант, купленный в местном супермаркете. У меня имелись: пинта молока, несколько банок прохладительных напитков, пачка шоколадного печенья, четыре батончика „Марс“, булка хлеба и одна порция „Грей-И-Ешь“ от группы компаний „Бранвин“ — сосисок с пюре, которые я сразу же поставил в духовку, а уже потом переместил остальные покупки в холодильник и на полки.

Через двадцать пять минут, когда пришло время выключать духовку, я выудил упаковку из мусорного ведра — посмотреть, правильно ли выполнил инструкции. Вот тогда это и произошло. Какое-то прозрение, наверное. Нужно понимать, что к тому моменту я не разговаривал ни с кем уже больше года.

Может быть, я сходил сума, хотя не думаю. Нет-нет, я не начал истерически смеяться. Тем не менее я испытал то, что можно назвать редким мгновением просветления: вспышку понимания, неуловимую и едва ощутимую, но ее хватило, чтобы вызвать устойчивую перемену с того вечера и навсегда — если не во всей жизни, то, по крайней мере, в диете.