Какого цвета счастье?

– Ты совсем что ли? – вырывается у меня. – Какие шкуры? Силы экономить надо.

– Ай, – махнул рукой Хорс, – тут всего-то две шкурки нормальные. Не усну, пока с ними не разберусь.

– И сколько ты с ними провозишься?

– Часа два-три, не больше, – заверил меня Хорс и подтащил одну из валяющихся рядом тушь к себе.

– Светло станет примерно через шесть часов, по три часа каждому на сон, – говорю я, смотря на Хорса. – Понятно?

– Понятно, – отмахивается он, – не переживай.

– Точно понятно?

– Да точно-точно, не дурак.

– Если что сразу буди, – наказал я и побрёл готовиться ко сну.

Хорс что-то пробубнил, но мне не удалось разобрать ни единого слова. Прихватив винтовку, я залез в палатку и расположился головой в сторону выхода, сжав в объятьях своё оружие, чтобы в случае опасности моментально прийти Хорсу на помощь.

Глава 6

Кажется, я просыпаюсь, мозг будто окутан белой пеленой, ничего не понимаю. Чувствую под собой мягкую поверхность, ощущаю собственное тело, но при этом едва ли хватает сил с ним как-то взаимодействовать. Потихоньку пошевеливаю руками, что необъяснимым образом приводит к головной боли, ставшей стимулом ухватиться за виски, однако я лишь с размахом бью себя по лбу ладонью.

Оправившись после нанесённого самому же себе удара, потираю лицо и пробую открыть глаза. Только свет коснулся их, как я сразу же ощутил жуткое жжение, из-за которого снова погрузился во тьму. Со второй попытки получилось продержаться чуть дольше, но веки всё же сомкнулись вновь. Глаза заслезились, и лишь после этого я смог оставить их открытыми.

Всё плавает, не могу сфокусироваться даже на собственной руке, а туман в голове повисает надо мной тяжёлым грузом, прижимающим к земле. При резком вдохе срабатывает рвотный рефлекс, который, благо, я вовремя сдерживаю. Чувствую себя совсем беспомощным, ещё и сухость в горле усилилась, и появилось желание откашливаться лишь бы она исчезла. Вот оно какое… похмелье.

Нужно выбираться из палатки, думаю я, но продолжаю лежать. Хорошо хоть Хантера здесь нет… а где же он? И сколько время? А-а-а-а, в голове стало появляться слишком много вопросов, из-за чего она начала раскалываться. Я не в силах контролировать своё мышление, это просто какой-то кошмар. Знал же, к чему может привести алкоголь, но что толку? Знание это меня не остановило, а сейчас от него тем более нет никакой пользы.

Пролежав, казалось бы, вечность, я набрался сил и, перевернувшись на живот, пополз к выходу. Стоило мне выглянуть наружу, как глаза снова будто обдали горючей смесью. Я не глядя стараюсь подняться на четвереньки, как только мне это удаётся в животе сразу же будто всё переворачивается. Отдышавшись и переждав очередной рвотный позыв, встав на колени, выпрямляюсь и поднимаю взгляд на поляну.

Глаза постепенно привыкают, место нашей стоянки больше не кажется чем-то непонятным, а объекты вокруг приобретают вполне естественные очертания. Оглядываюсь по сторонам, и стоило мне заметить бутылку воды, как я сразу же вспомнил о сухости в горле и прочувствовал её в полной мере.

Я медленно начал подниматься, преодолевая притяжение планеты, будто готовое расплющить меня о землю. Выпрямившись, я едва смог удержать равновесие. Одной рукой держась за больную голову, другую вытянув в сторону для удержания баланса, я побрёл к необходимой ёмкости. Только схватил её, как сразу же поднёс ко рту и обнаружил, что она пуста.

Да как так?! Я резко осматриваюсь, чтобы найти Хантера, но его нигде нет. Резкий поворот шеи приводит к усилению головокружения, из-за чего я начинаю шататься, как будто меня кто-то толкает из стороны в сторону. Мне едва удаётся поймать баланс, чтобы не налететь на палатку. Повезло, что неподалёку оказалось дерево, на которое можно облокотиться.

Только я к нему прильнул, как меня начало рвать. Когда это закончилось я почувствовал некоторое облегчение, по крайней мере, тяжесть сошла на нет. Даже тошнить, кажется, меньше стало. Стоя согнувшись у дерева, я услышал журчание воды и невольно посмотрел в сторону, с которой доносится звук. Родник…

Я отпрял от дерева и быстро побрёл в его сторону. Падаю на колени и подставляю бутылку под струю воды и, не дожидаясь пока она заполнится доверху, оттягиваю её и принимаюсь пить, затем снова набираю и снова пью.

Вода совсем не в состоянии избавить меня от сухости, а я всё пью и пью, пока резкий рвотный рефлекс не заставляет остановиться. Подождав пока организм успокоится, я продолжил пить. Живот раздулся, по ощущениям, до размеров шарообразного аквариума, стоявшего в одной из наших лабораторий, только это заставило меня остановиться. Я опустился на четвереньки и начал жадно хватать лёгкими воздух, стараясь лишний раз не давать организму повода взбунтоваться.

– Вкусно тебе? – спросил откуда-то из ниоткуда Хантер и тут же громко рассмеялся.

– Пойдёт… – промямлил я.

Он подошёл ко мне и присел рядом на корточки. Я повернулся к нему, он ухмыльнулся и, резко схватив меня под мышки, поднял на ноги. Едва я не закачался снова, как Хантер положил мне руки на плечи так, что я остался неподвижен.