Какого цвета убийство?

– И что он тебе привез?

– Материалы, о которых я его просил.

Почему он не скажет все как есть?

Потому что не хочет волновать Мартину. Не может же он объяснить ей, что Роберт Жигарра – бандит и приставлен приглядывать за ним, чтобы он вовремя поставлял обещанное главарю мафии. И что это была явная демонстрация – они в любую минуту могут заявиться к нему домой. К его жене. При мысли о Мартине и этой горилле в одном помещении внутри у него все бурлило и переворачивалось.

Фредрик напряженно думал. Волновать ее он не хотел, но вынужден был спросить:

– Ты видела Оскара?

– Нет.

Да что же это такое… Оставив жену отдыхать, Фредрик уселся за белый кухонный стол из Италии. Блестящая поверхность отзывалась холодком под его ладонями. Он заставил себя сосредоточиться. Мать Робина. Мать Мартина. Мать Карла. Отец Акселя. Мать и отец Филипа. Отец Нильса. Мать Улафа. Приступим.

В течение десяти минут он обзвонил родителей всех школьных друзей Оскара.

Его сегодня никто не видел.

Сын словно сквозь землю провалился. Страшная догадка все никак не могла пробиться в сознание Фредрика.

Наконец, обхватив голову руками, он опустился на пол, упершись спиной в элегантный холодильник. Его, кажется, они заказывали в Германии.

Ты получишь ее назад, когда закончишь.

Ее. Его. Фредрик заложил руки между колен и сильно сжал их, чтобы они не тряслись.

Глава 65

После пресс-конференции лед наконец тронулся. Поступил с десяток наводок, и одна из них оказалась особенно интересной. Немного известный им осведомитель – на этот раз не Петтсон – с большой вероятностью, как он заговорщицки сообщил, знал, что Жигарра скрывается по такому-то адресу. Само собой, на двери была написана другая фамилия, но сведения оценивались как правдоподобные. У полиции по-прежнему не было достаточных оснований, чтобы потребовать ордер на задержание. Но когда ребята из группы Хельмарка сунулись в общий реестр расследуемых преступлений, всплыла интересная вещь.

По данным группы по борьбе с торговлей людьми, вокруг площади Телефонплан возросла активность уличной проституции и работы подпольных борделей. Хельмарк счел, что вероятность участия Роберта Жигарры в этом деле довольно велика. Он когда-то светился в подобного рода деятельности, плюс деньжата там можно стричь в полной конфиденциальности. Пора проверить, сложилось ли два плюс два.

Позвонив на номер, зарегистрированный в квартире, не менее ста раз и наблюдая за ней более двух суток, но так ни к чему и не придя, комиссар принял решение. «Или мы берем его сейчас, или мы не правоохранители, а выводок цыплят».

Он сидел в штатской полицейской машине с рацией около уха. Рядом с ним Нильсон разговаривал по своей. Хельмарк только слушал. Все знали, что делать. Начальником группы захвата он назначил Кореля. Прекрасно зная мнение Нины о Кореле и соглашаясь с ним, комиссар все же отдавал ему должное: тот действовал эффективно. Он взялся за дело с большим энтузиазмом. Пять полицейских в полном боевом снаряжении готовы были выбить все необходимые двери, чтобы добраться до Жигарры.

Хельмарк потянул шею. Весь квартал был огорожен, но кто-то допустил ошибку. Одно такси застряло по другую сторону ограждения. Водитель стоял у машины и орал на женщину-полицейского, охранявшую южный угол. Та же стояла, широко расставив ноги и положив руку на кобуру. Хельмарк не знал ее лично, но понимал, что у таксиста нет шансов. Он никуда не двинется, пока операция не закончится.

Подняв глаза на дом, комиссар увидел в окнах лица. Соседям, конечно же, было страшно любопытно, и он задался вопросом, нет ли среди них Жигарры? Следовало ли распорядиться об эвакуации всех жильцов дома? Нет, такого драматизма все же не требуется. Хотя Жигарра и склонен к насилию и даже опасен, он не сможет выбраться из квартиры, не получив пулю. Здесь нет никаких потайных дверей или удобно расположенных вентиляционных шахт, через которые он мог бы ускользнуть.

Парень однозначно попался.

Хельмарк предвкушал, как предъявит его Ульвгрену.

Нильсон повернулся к нему.

– Корель говорит, что открыть дверь без применения силы не удастся. Вызвать слесаря?

– Выбейте ее, черт подери! – рявкнул комиссар.

Из динамика рации послышался грохот.

Через две минуты Корель вышел к машине.

– Квартира не пустая. Мы проникли на адрес и обнаружили мужчину лет сорока.

– Жигарра?

Корель ухмыльнулся.

– Не совсем.

Хельмарк переступил порог. Квартира была загажена до невозможности. Пол покрывал внушительный слой грязи, словно его не мыли со времен царя Гороха. В гостиной он увидел задержанного.

Трое полицейских держали его под прицелом.

Он был среднего роста, с массивным торсом и бритым черепом. Из-за воротника рубашки к уху с серьгой тянулась татуировка.

Мужчина мог бы выглядеть как стереотипный преступник, если б не одна деталь.

Он сидел в инвалидном кресле. Его ноги были прикрыты засаленным пледом.

– Что написано на двери? – спросил Хельмарк у Кореля.

– Б. Сеттергрен.

– Это та квартира?

– По нашим данным – да.

Комиссар обернулся к человеку в инвалидном кресле.