Какого цвета убийство?

Догадки отчаянно вертелись в голове, одна другой не краше. Никто не позвонил и не сказал, что Юханна осталась одна и что сотрудникам тоже хочется домой к своим семьям, и не будет ли он так любезен оторваться от того, чем он там так занят, и забрать свою несчастную дочь, заранее спасибо…

Ты получишь ее назад, когда закончишь.

Он тупо уставился в темноту. В голове зазвучал странный звук. Поначалу Фредрик даже не понял, что это. Потом сообразил: похоже на тикающие часы.

– Они похитили ее, – сообщил он опустевшей парковке.

Внезапно мужчина оказался как будто за пределами собственного тела и со стороны наблюдал человека, который не знает, что он делает и зачем. Казалось, сознание пытается выпрыгнуть из мозга. Но бежать было некуда. К каким бы защитным механизмам он ни пытался прибегнуть, по сути, сейчас это ничего не меняло.

Он с силой сжал телефон в ладони, так, что затрещал пластиковый корпус. Надо кому-нибудь позвонить. Кому?

Фредрик Хельмарк, сорокалетний журналист, закончивший институт в Гётеборге, ныне проживающий в Тэбю в окрестностях Стокгольма, плюхнулся в машину и, захлопнув дверцу, издал жуткий продолжительный вопль, от которого сердце забилось как бешеное. Вырвавшийся из него звук перепугал его самого – он не узнал собственного голоса и заткнулся, осознав, что одно жалкое мгновение отделяет его от паники и полного безумия.

Медленно повернув ключ зажигания и переключив передачу, Фредрик покатил вперед, делая вид, что слезы не текут у него по щекам. Он ехал в сторону дома со скоростью двенадцать километров в час. Не видя слепящих встречных фар, не слыша, как ему гудят, он добирался домой на той скорости, на которую осмеливался.

Где она? Что они с ней сделают?

Что вы делаете с моей дочерью?

Глава 67

Алекс узнал Лукаса Свартлинга по фотографии. Тот постригся и сбрил бороду и теперь выглядел как Ларс Свенссон, участвовавший когда-то в его тренинге. Пиджак на нем был черный, синяя рубашка расстегнута на две пуговицы. Никаких часов. Никаких перстней или других украшений.

Свартлинг уселся как можно ближе к двери. Случайность – или же он просто привык готовить себе пути к отступлению?

Только не впадать в паранойю.

Алекс прекрасно помнил указания Хельмарка. Утром того же дня они встретились в здании полицейского управления.

– Блестящая возможность, – заявил комиссар. – Узнай, чем сейчас занимается Свартлинг, есть ли у него в работе особо интересные проекты.

– Вы же понимаете, что если он и имеет отношение к исчезновению вашего брата, то не станет об этом рассказывать?

– Он не такой умный, каким себя считает. Может, и проболтается. Понятно, что не напрямую. Вскользь, намеком.

– Этого человека никак нельзя назвать дураком.

– Ты у нас эксперт, – отмахнулся Хельмарк.

Алекс не понимал до конца, какие на него возложены ожидания. Его опыт поведения в подобных ситуациях был, мягко говоря, не богат.

– Посмотрим, что мне удастся из него вытянуть. Формальная беседа никому не повредит, – сказал Алекс и поднялся, начав ходить туда-сюда по кабинету. – У меня вопрос. Охрана вокруг офиса будет?

– Да, но исключительно незаметно. Несколько человек в штатском. Если Свартлинг заподозрит, что ты привел полицию, – черт знает, что он может выкинуть. Вдруг пристрелит? Я этого не хочу.

– Трогательно…

Хельмарк хмыкнул.

– Он придет добровольно на встречу с консультантом. Ничего подозрительного. Однако он наверняка приведет с собой людей.

– Каких?

– Люцифер Свартлинг никуда не ходит без своих горилл. Они непременно будут околачиваться поблизости.

Хельмарк отошел к своему столу и уселся.

– Короче, ты нас не увидишь. Сейчас приедет техник с оборудованием. У него микрофон, который будет на тебе при встрече со Свартлингом. Очень важно услышать, что он будет говорить.

– Я буду сидеть в метре от него. И так все прекрасно услышу. – Алекс подошел к столу и уперся кулаками в столешницу, приблизившись к лицу Хельмарка. – Вы вообразили, что я позволю нацепить на себя микрофон? Малейшее его подозрение – малейшее! И он меня пристрелит. Вы же сами говорили.

– Угомонись и поменьше смотри детективы. Современные микрофоны практически невидимы. Никаких проводов и прочего дерьма. Ты и сам его не заметишь.

– А если все-таки заметит?

В голове у Алекса крутилось множество мыслей, в основном тревожных. Ну не подписывался он на такое! Гориллы, микрофоны…

Комиссар полиции скрестил руки на груди и процедил сквозь зубы:

– Если ты струсил, так и скажи. Лучше, если ты сольешься сейчас, чем завалишь саму встречу.

Консультант Кинг зло уставился на Хельмарка – у того уже грозно стали раздуваться ноздри. Пять секунд мужчины мерили друг друга взглядами, потом Алекс сдался и опустил глаза. Проклятье.

В дверь постучали, и зашел техник с оборудованием.

Три часа спустя, сидя напротив Свартлинга, Алекс заставлял себя не думать о крошечном микрофоне размером с булавочную головку в петле пиджака. Гангстер наверняка будет внимателен к мелочам, у них чуйка на подозрительные детали. Которые он наверняка интерпретирует по-своему.