Какого цвета убийство?

Мужчина встретился взглядом со Свартлингом. Вот такие глаза у человека, который убил другого человека. Впрочем, почему другого? Может быть, других? Долго выдержать зрительного контакта он не смог.

– Боюсь, я не смогу выполнить эту работу, – глухо проговорил Фредрик, глядя на свои ботинки.

Пауза.

– Мы подписали контракт, – очень тихо проговорил Свартлинг.

– Контракт можно разорвать.

– Нельзя.

В обычной ситуации Фредрик завел бы речь о том, что их юристы должны оценить масштабы действия договора и как-нибудь решить это между собой, но после нескольких бессонных ночей он чувствовал себя совершенно выбитым из колеи. Он запустил ладонь в волосы, как будто хотел нащупать там гениальную стратегию общения с гангстером.

– Почему вы вообще хотите, чтобы была написана эта биография? Разве вы не предпочитаете быть… В тени?

Изумленный Свартлинг вскинул брови.

– Ты опишешь мою организацию как эффективное бизнес-предприятие. В центре внимания всегда был, есть и остается бизнес. То, что иногда приходится действовать суровыми методами, не является самоцелью. Мы и мухи не обидим. На самом деле мы – компания весьма симпатичных парней. Если ты еще не понял.

Фредрик не смог сдержаться – нервный смех рвался наружу. Он то ли хохотнул, то ли хрюкнул. И задался вопросом, не сойдет ли он с ума еще до того, как все это закончится.

Свартлинг поначалу бросил на него раздраженный взгляд, но потом все же криво улыбнулся.

– Это совершенно невозможная задача, – заявил Фредрик.

– Ты справишься.

– Я – журналист. Единственное, что для меня важно, – правда.

Лукас Свартлинг несколько раз медленно кивнул. Похоже, ему было не привыкать уламывать всяких упрямцев. Интересно, как скоро он начнет уламывать его… буквально? Фредрик нервно сменил позу, покрепче уперев ноги в пол.

– Твоя задача даже интереснее. Ты и будешь писать правду. Но так, чтобы все остальные сочли ее выдумкой. Опишешь мой мир в точности, как он выглядит. А потом мы изменим некоторые данные, чтобы все это можно было выдать за художественный вымысел. Но кому следует, тот поймет, что это правда. Для всех – занимательная книженция. Для некоторых – звоночек.

Фредрик задумался. Пожалуй, это могло бы получиться. Он мог бы написать так: на некоторые моменты лишь намекнуть, на другие же указать четко. Запутать читателя. Пустить его по лабиринтам домыслов… Постепенно картина начинала проясняться. Фредрик приложил руку ко лбу. Идея настолько безумная, что может сработать…

Некоторое время он выслушивал рассуждения Свартлинга о том, почему эта биография должна быть написана. Он хочет войти в историю как один из самых значительных преступников страны. Оставить заметный след. Чтобы создать эффективный теневой синдикат, сказал он, нужно нечто большее, чем простое безумие. Те сборища придурков и психопатов, о которых иногда пишут в газетах, не достигают никаких стоящих результатов.

Кроме того, сейчас происходит раздел Швеции между противоборствующими группировками. Их конкуренты называют себя «187», взяв в качестве названия внутренний код нью-йоркской полиции, обозначающий «убийство». «Недавние конкуренты», – уточнил Свартлинг. Главный метод всех банд в стране – вести себя еще более жестоко и отвязно, чем прочие шайки. Он сказал, что не может этого допустить. Он хочет, чтобы все остальные главари знали: они должны сотрудничать, а не воевать. Постоянные конфликты обходятся слишком дорого, отнимают много денег и человеческих жизней. И когда книга выйдет из типографии, он пошлет каждому из главарей подписанный экземпляр.

Лукас Свартлинг прочел все книги об организованный преступности, которые сумел разыскать. Художественные, документальные, с целыми бизнес-моделями и десятками, если не сотнями, действующих лиц. Он же хотел целую книгу только о самом себе. Собственно, даже пытался написать ее, но у него ничего не вышло.

– Вы сами? – переспросил Фредрик.

– Пытался весь прошлый год, – Свартлинг указал на свою голову. – Вся история у меня тут, а выложить ее на бумагу не получается. Даром писателя я не наделен.

Журналист сглотнул. Разговор приобрел слегка сюрреалистический характер.

– Творческим процессом управлять довольно трудно, – осторожно пробормотал он. Гангстер представился ему в образе эдакого Марио Пьюзо – за печатной машинкой, с сигарой между пальцев. Хотя нет, почему Пьюзо? Тогда уж сразу Вито Корлеоне.

– Мне сложно дается правильно формулировать свои мысли на письме, – продолжал Свартлинг. – Все выглядит плоско и убого. Даже я, никогда не читающий книг без крайней необходимости, вижу, что так не пойдет.

– Если вы не читаете, то и не сможете ничего написать, – смело заявил Фредрик. – Это одно из самых распространенных заблуждений. Многие хотели бы написать книгу, но у них нет времени на чтение. Думаю, они просто имеют в виду, что хотели бы сразу подержать в руках готовую книгу – чтобы она материализовалась сама собой, а они избежали бы усилий.

Лукас Свартлинг с задумчивым видом потер подбородок. Потом снова кивнул.