Каланы возвращаются на берег

В зимнее и ранневесеннее время развязка наступает значительно быстрее. В апреле 1955 года на острове Медном поймали двух взрослых каланов. Несколько дней, пока звери находились на суше в транспортных клетках, они чувствовали себя превосходно. Миролюбиво поглядывали на людей, брали из рук морских ежей, рыб и осьминогов. Но вот их перевезли в другое место и выпустили в просторную клетку, наполовину погруженную в воду. Первые минуты звери радостно ныряли, плескались, и, казалось, все было в порядке. Но через 10–15 минут в движениях их передних лап стала улавливаться неуверенность, появилась дрожь, а еще через час звери настолько закоченели, что неподвижно лежали на воде, не реагируя на присутствие людей. Даже на настил они не в силах были выбраться. Пришлось их нести в помещение, отогревать. Однако эта мера мало помогла. Озноб от переохлаждения сменился высоким жаром, и на следующее утро каланы погибли. В дальнейшем, наученные горьким опытом, мы в первые дни не давали пойманным каланам возможности находиться долго в воде и приучали к ней зверей постепенно. Все обходилось благополучно.

Когда поверхность моря по небрежности человека оказывается покрытой нефтепродуктами или маслянистыми веществами, к каланам приходит беда. Они стремятся уйти из загрязненной воды подальше и даже могут покинуть привычные места обитания, пустившись на поиски новых берегов. В прошлом браконьеры специально загрязняли прибрежные воды, выливали мазут или креозот и били уходившего спасаться в открытое море зверя.

В наши дни таких намеренных злодейств уже не бывает. Зато примеров случайных трагедий или преступной халатности еще много. То где-то неподалеку от мест обитания каланов сядет на камни танкер — и огромное море нефтяной смерти поймает в свои объятия десятки животных; то, вопреки правилам, судовые команды станут чистить танки и сливать грязь за борт.

Таким образом, хотя каланы и, казалось бы, сроднились с морем, но это родство не всегда надежно. Может быть, потому они и не уходят далеко от берега, чтобы иметь возможность в случае надобности прибегнуть к защите матушки-земли.

У котика в нормальных условиях мех не намокает, но кто поручится, что на пути к местам его зимовок какой-нибудь беспечный капитан не зальет океанские воды мазутом. Однако для котика не столь страшно загрязнение меха и частичная утрата им теплоизолирующих свойств: у него ведь достаточно толстый слой подкожного жира, и переохлаждение наступает не скоро. Другие ушастые тюлени, и в частности сивуч, еще менее нуждаются в волосяном покрове. И сивучи, и морж, а тем более обыкновенные тюлени так надежно изолированы от переохлаждения толстым слоем жира, что могут долгое время вообще не выходить из воды, не видеть суши.

«Родильный дом» на берегу

Мы уже говорили, что котики не появляются на лежбище 6–7 месяцев. Но наступает время, когда суша становится им совершенно необходима. Беременность самки длится одиннадцать с половиной месяцев. Детеныш рождается достаточно развитым, но все же беспомощным. Тараща огромные глазищи, смотрит он на неведомый мир. Хорошо, если место его рождения — высокий берег, недоступный сильным накатам волн. А если самка выбрала для щенения не столь надежный «родильный дом»? Детеныши котика могут лишь несколько минут держаться на воде. Нам приходилось видеть, как неумело бьет ластами по воде смытый волной черненький котик. Он еще не способен ориентироваться и часто, вместо того чтобы направиться к берегу, удаляется в море, где самое большое через 15 минут тонет. Если поблизости окажется мать, она спасет его, но это бывает редко. Так гибнет немало детенышей котика. Подобная картина наблюдается и у сивучей. Суша или льды необходимы для рождения детенышей и другим тюленям и моржам.

Если такие испытанные морские пловцы, как котики и сивучи, для рождения и воспитания детенышей обязательно выходят на берег, то что говорить о большинстве полуводных млекопитающих пресных водоемов. Малыши у них появляются на свет слепыми и совершенно беспомощными. Они и минуту не могут продержаться на воде самостоятельно. Правда, у ондатры детеныши настолько крепко присасываются к молочным железам матери, что держатся на них некоторое время и под водой, если она, испугавшись чего-либо, бросится из гнезда.

Только у бобра и нутрии детеныши вскоре после рождения могут спускаться на воду без всякого риска утонуть — они хорошо опушены и держатся на воде, как поплавки. Особенно быстро становится самостоятельным потомство нутрий. На второй день после рождения малыши свободно плавают, ныряют и даже поедают приносимые матерью нежные части растений, хотя молоко они сосут почти два месяца. Соски у самки расположены высоко на боках туловища, это позволяет малышам сосать мать не в гнезде, а прямо в водоеме. Пока самка кормится на мелководье сочными частями водных трав, детеныши приподнимаются к соскам и, сладко почмокивая, тянут молочко.

Берег-столовая