Каланы возвращаются на берег

На выхухоль 100–150 лет назад специально почти никто не охотился. Большой спрос на шкурки этого зверька появился в конце^прошлого — начале нынешнего столетия, и это сразу же привело к усилению ее добычи. В 1913 году на Нижегородской ярмарке продано наибольшее за историю нашей пушной торговли количество выхухолевых шкурок — 60 тысяч! Некоторые авторы, правда, говорят, что в этот период ежегодно добывалось до 100 тысяч зверьков, но их сведения недостаточно подтверждены. Самые большие заготовки выхухоли в советское время были в 1954 году — 23,3 тысячи шкурок. Шкурки водяной крысы в нашей стране начали заготавливать только с середины 20-х годов. В 1958 году их закуплено почти 22 миллиона, в 1964 году — только 3,5 миллиона шкурок.

Каковы же итоги многолетнего промысла полуводных пушных зверей? Грубо, ориентировочно это сотни тысяч шкурок калана, выхухоли, миллионы выдровых, десятки миллионов морского котика, норки, бобра, нутрии, сотни миллионов ондатровых шкурок… Огромное количество шкур моржа и сивуча, мясо и жир этих животных, моржовые клыки («рыбья кость»)…

С чем же мы остались?

Пиршество не могло длиться вечно. Поток мехов должен был когда-то иссякнуть, ибо люди в слепом азарте почти подрубили сук, на котором они сидели. Запасы большинства околоводных млекопитающих резко уменьшились. На лесных речках стали реже встречаться норки и выдры. В бассейнах южноамериканских рек значительно поредели стада нутрий. Ондатра в США и Канаде сильно пострадала от неумеренного промысла; ее положение усугубилось в связи с массовым развитием эпизоотий туляремии, к которой этот грызун так чувствителен, и осушением некоторых водоемов. Выхухоль в водоемах Европейской части Союза из года в год теряла позиции под натиском охотников, рыболовов, в чьих сетях запутывались и гибли тысячи зверьков вследствие ухудшения режима водоемов. Но особенно пострадали калан, котик и бобр. От некогда огромных и цветущих популяций этих зверей сохранились жалкие остатки.

Опустели, затихли шумные прежде лежбища котиков; в мелководных прибрежных водах морей Тихого океана не стало видно морских выдр — каланов; высохли сотни тысяч бобровых прудов, плотины, сооруженные этими трудолюбивыми зверьками, заросли травами, осели, развалились бобровые хатки…

«Индейцы, обладающие тонким пониманием значительных явлений природы, признали бобров своими четвероногими братьями и убийство их считали преступлением. Они называли бобров созданиями с разумом человека и характером ребенка.

Потом пришел белый человек. Он принес в северные леса свою энергию, беспощадность и алчность. Бобровый мех был нужен Европе, так как он подчеркивал красоту женщин и поднимал престиж мужчин. Когда бобры вошли в моду, в канадских лесах началась резня: за море ежегодно отправлялось до полумиллиона шкурок. Белый человек убивал сам и заставлял убивать индейцев».

«После нескольких лет разнузданной резни канадские леса опустели, бобры почти повсеместно были уничтожены. Можно было проплыть сотни километров и не встретить ни одного зверя — лишь вымершие бобровые селища и опустевшие водоемы».

Так писал известный польский писатель и путешественник Аркадий Фидлер, совершивший в 1935 году длительный поход по Канаде, пешком и на каноэ, и хорошо познакомившийся с настоящим и прошлым этой «пахнущей смолой» страны.

Но бобров истребляли не только в Канаде. Прежде всего они исчезли в Европе. В начале XX века их небольшие колонии сохранились только на реке Эльбе, в дельте Роны, в бассейне Верхнего Днепра и на мелких левобережных притоках реки Воронежа. Лишь на юге Норвегии уцелела колония из нескольких тысяч особей. В Азиатской части СССР бобры жили в бассейне Оби (системы Конды и Сосьвы) и верхних притоках Енисея в Тувинской АССР. Несколько десятков аборигенных зверей населяли реку Булгун в Монголии. Во всех русских колониях было не больше 1,5 тысячи бобров.

В Северной Америке бобров сохранилось больше. В период самого глубокого упадка численности этих зверей их все же насчитывалось несколько десятков тысяч. Почти ничто по сравнению с прежней численностью «бобрового народца», определявшейся Эрнстом Сетоном-Томпсоном в 60 миллионов голов, но все же достаточно для того, чтобы попытаться «начать все сначала».

Стадо котиков острова Тюленьего было уничтожено почти полностью. На Командорских островах к моменту заключения Международной конвенции осталось 9 тысяч зверей. Лишь американское стадо котиков, лежбище которых находится на островах Прибылова, можно было считать относительно крупным: к концу XIX века в нем было около 100 тысяч зверей. Южный морской котик был «похоронен» — ученые думали, что он уничтожен. Его вторично открыл Ларсен на острове Буве в 1929 году.