Калейдоскоп

«Ты к нему не ходи, на него не гляди,

Не танцуй, прижимаясь к груди…» —

Говорили подруги, а сами могли

Пропадать без стыда от зари до зари.

А мне мама запрещала: в дискотеку не ходи,

Там и рокеры, и фаны, греховодов пруд пруди.

В филармонию, капеллу ходит грамотный народ.

Знаешь, мамочка родная, вот с папашей и вперёд.

А я хотела танцевать до утра,

Целоваться и любить мне пора.

Может, будет спать спокойно семья,

Не могу уснуть только я.

А мне мама запрещала: в дискотеку не ходи,

Там и рокеры, и фаны, греховодов пруд пруди.

В филармонию, капеллу ходит грамотный народ.

Знаешь, мамочка родная, вот с папашей и вперёд.

А когда однажды встретила его,

Больше я не помню, правда, ничего.

Знаю, потеряла голову в кустах,

Знаю, что горячие у него уста.

А мне мама запрещала: в дискотеку не ходи,

Там и рокеры, и фаны, греховодов пруд пруди.

В филармонию, капеллу ходит грамотный народ.

Знаешь, мамочка родная, вот с папашей и вперёд.

И теперь танцуем ночи напролёт

На площадках скользких, как весенний лёд.

Нам кричали «браво», нам орали «бис»,

Нам вручили первый в нашей жизни приз.

А мне мама запрещала: в дискотеку не ходи,

Там и рокеры, и фаны, греховодов пруд пруди.

В филармонию, капеллу ходит грамотный народ.

Знаешь, мамочка родная, вот с папашей и вперёд.

Две розы

Две розы – волшебные розы – уныло

Валялись в корзине для мусорных нужд,

Их стройное тело болело и ныло,

И был аромат их бесплоден и чужд.

Недавно природной своей красотою

Ещё умиляли весёлых гостей,

Но кто-то наткнулся нетвёрдой рукою,

И ваза распалась на сотни частей.

Богемский хрусталь – украшенье рояля

Искрился алмазною крошкой у ног.

Две розы лицом на осколки упали,

Кровавые пятна – их розовый сок.

Потом их теснили, пинали, топтали,

На них станцевали прощальный фокстрот.

Две розы на краткую жизнь не роптали,

Щетинились тихо шипами вперёд.

Две розы смеялись беззвучно, как мимы,

Последнее людям дарили тепло…

Ведь розы, как женщины, слишком ранимы.

Им просто, наверное, не повезло.