Калека, Дева, Старец и Дитя

Эротическое шоу персонально для него по сравнению с подглядыванием в замочную скважину. И речь не о масштабе зрелища, а о том, что теперь он мог себе позволить это с чистой совестью, не ища оправдания вроде купания, медицинского осмотра или собственного ранения. Она сама позволяла смотреть на неё, она не сказала «закрой глаза» или «отвернись». Всего лишь «встань на колени»… А совсем скоро вообще решила, что ещё недостаточно голая для разговора с ним.

Тяжело дыша, Илай смотрел, как женщина приближается к нему, снимая на ходу украшения. Раздеваясь. И когда последнее кольцо упало у его ног, она предстала перед ним такой невероятно обнажённой, какой он не видел её никогда. Он понял, что золото действительно сдерживает её сущность, потому что теперь она обжигала его, не оставляя сомнений: Датэ, где бы он ни находился, почувствует её тоже.

— Встань на колени и почитай меня. Может быть тогда, я тебя помилую.

Он нуждался в этом. В наказании больше, чем в помиловании, ведь она хотела, чтобы он наклонился… низко… чтобы его лицо оказалось на одном уровне с её бёдрами… Он никогда не мог похвастаться красноречием, но для того, чтобы почитать её так, как она того заслуживала, ему следовало использовать рот иначе. К чёрту слова. И к чёрту приказы. В отличие от того раза, когда чудовищное давление чужой силы пригнуло его к земле, сейчас Илай чувствовал лишь чудовищное давление собственной похоти. И к технике голоса оно отношения не имело. Это удивляло, делая возбуждение ещё острее: похоже, путешествие сделало его невосприимчивым к её техникам. Если то, что он всё равно хотел встать на колени, можно назвать «невосприимчивостью».

Но всё, что Илай сделал: наклонился, чтобы поднять кольцо.

— Лучше надень его. — Когда она отпрянула, опешив от его непокорности, Илай взял её за руку и сам нанизал украшение на палец. — Тебе нужно хоть что-то на теле, — из одежды, — что поможет сдержать ме… а, в смысле, чтобы Датэ не мог тебя найти.

— Не найдёт. Вряд ли он будет искать меня в этом вашем борделе.

Хорошо, да, ладно, он согласен, что это последнее место, в котором можно было прятать Деву, но ей не стоило лишний раз напоминать, где они находятся. Её нагота заставила бы его забыть о приличиях в храме, но нет, они в борделе, место было самым подходящим…

— Нет, не будет, — напряжённо улыбнулся Илай, — но вовсе не потому, что он лучше меня.

Пусть выродка и не тянуло к шлюхам, зато тянуло к девственницам. Хотя, может, после их встречи уже не так сильно.

— Я отлично представляю, насколько плох мужчина, убивший моих наставниц, сестёр и единую, — сказала она. — Но с чего ты взял, что сам лучше? Потому что тебя восхваляла та женщина? И теперь ты даёшь мне такую же безделицу, веря, что я буду к тебе так же благосклонна? — Она отдала ему кольцо. — Твоё желание «украсить» меня оскорбляет. Если кто и нуждается в этом, то только ты.

— Ага, так и есть, будь у меня шанс, я бы обязательно принарядился по случаю нашей встречи, девочка.

— Я Дева.

— И я меньше остальных буду возражать, если ты захочешь и дальше расхаживать голой, — продолжил он. — А знаешь, кому ещё это понравится? Датэ, когда он придёт за тобой. А он придёт, потому что ты отказываешься надеть чёртово кольцо. Я ведь даже не прошу тебя лезть обратно в ящик.

— Ты и раньше не просил.

— Именно поэтому ты до сих пор жива. Роскошь по сравнению с участью твоего клана. — Он вернул кольцо обратно на её палец. — Не говори мне, что ты очнулась именно за тем, чтобы повторить их судьбу.

— Я не умру, что бы там ты и Датэ ни думали. — Сняв украшение, она сунула его ему в карман, очевидно, вспомнив, как он провернул что-то подобное со шлюхой. Это не был намёк… как и мимолётное прикосновение пальцев к его бёдрам… Тем не менее, его тело решило иначе. — Но раз ты так боишься, сам носи его, очевидно, это золото тебе нужнее.

— Не разбрасывайся им так. Во внешнем мире нет ничего ценнее золота. Но тобой оно должно цениться вдвойне. Оно приглушит твою сущность, замаскирует её, и даст тебе шанс затеряться.

— Я выжила не для того, чтобы прятать сущность и теряться. Ты сказал, что я последняя из Дев, но отступнику вроде тебя никогда не понять, что это значит — быть последним. Взять на себя ответственность за весь клан.

— Да, я отступник, но я стал таким из-за тебя — обманчиво мягко произнёс Илай. — И я отлично знаю, что такое ответственность за целый клан, пусть даже этот клан мне чужой. Ты и есть клан, ответственность за который я нёс всё это время. Буквально. И если с тобой иначе не договориться, я отправлю тебя в кому ещё на десять лет.

— И докажешь, что ты ничем не лучше Датэ.