Календарь

Рот маэстро беззвучно открылся, кибер-машина имитировала изумление, а тем временем искусственный интеллект начал вырабатывать тактику поведения. На помощь пришёл штаб, давший разрешение на диалог.

— Пока не знаю, — ответил он, — но надеюсь на вашу помощь.

— Новенького ничего нет, а из старенького…, - библиотекарша задумалась и пристально взглянула на Мессинга, — да я собственно и вкусов ваших не знаю, вы у нас ничего и не брали.

Вольф Григорьевич неопределённо пожал плечами и изобразил умный вид апатичного человека, перечитавшего в этой библиотеке все книги, но так и не поборовшего скуку, от того не желающего обсуждать их содержание.

— Ну — да, ну — да, — пробормотала дама и, отложив на стол книгу, стала капаться в бумажной картотеке, продолжая и далее в полголоса разговаривать сама с собой, — некогда читать, то гастроли, то мемуары пишите.

— Кстати о мемуарах, — оживилась она и достала пожелтевшую карточку, мелко исписанную красивым подчерком, — не желаете ли освежить память: "О самом себе" в соавторстве М. Васильева или вот документальная повесть Шенфельда И.Н. "Равин с Горы Кальвария…"?

Мессинг попятился, его обуяло чувство, что провокации сельской библиотекарши на этом не закончатся.

— "Спокойно, не поддавайся и смени тему", — поддержали его из штаба.

— Обидно, конечно, с гонораром кинули, — продолжала она терроризировать посетителя, — восемьдесят процентов на двадцать — это просто грабёж!

Маэстро напрягся и, поперхнувшись, выдавил из себя:

— Я хотел бы забрать…

Договорить ему не дали, агрессивно перебив, с удивлением воскликнули:

— Как и двадцать процентов не отдали? Ну, это уже свинство! Не волнуйтесь, всё, что положено вам, вернётся.

В тот же миг на столе появилась счётная машинка для денег. Полная и пожилая женщина, поражала Мессинга своей активностью. Она энергично принялась считать банкноты, доставая их из-под стола и заправляя в выемку аппарата. Тот звучно стрекотал и был под стать хозяйки азартен.

— Ой, что я делаю, — опомнилась новоиспечённая кассирша, — я же не спросила вас в какой валюте?

— "Бери деньги и выходи", — приказал куратор.

Профессор пожал плечами, мол, ему без разницы, сделал два шага к столу и взял с его поверхности пачку купюр, уже спрессованную в брикет. Развернувшись, не говоря ни слова, попытался выйти. Открыл дверь, а там снова тоже помещение и та же тётка считает деньги.

— Ни спасибо, ни до свиданья, так не пойдёт, — сказала она ему, — это культурное заведение и хамство здесь неуместно.

Мессинг оглянулся, сзади — то же самое.

"Теперь их уже двое", — с горечью подумал он.

"Забирай ноутбук и выходи", — последовало указание из штаба. Власов решительно подошёл к монаху, сложил компьютер и захлопнул крышку футляра, выдернул фолиант из его рук со словами:

— Извини, Фома, но писать будем в другой раз и в другом месте.

Открыв дверь, шагнул за порог и опешил, вместо ожидаемого коридора, книгохранилище и монах на лавке. Генерал обернулся, сзади зеркальное отражение того, что спереди.

— "Кажись, приехали", — досадливо прокомментировал он ситуацию для штаба.

— "Вижу, — ответил куратор, — не паникуй, что-нибудь придумаем".

Монах, встал с лавки и произнёс:

— Тягу к писательству преодолеть не просто, так что проходи, начнём твои мемуары.

— Я же говорил, что у Мамонова нет повторов, — с отчаяньем в голосе обратился Ян к другу.

— Васька, ты, где там, — позвал Святослав Василису.

— Что! Опять? — послышался её голос за спиной ребят.

Она прошла к первому креслу, положила косу на грудь, уселась и надела на голову транссканер.

— "Это что-то новенькое", — уже в мыслях прокомментировала она ситуацию с Мессингом и Власовым.

— "Что предпринимали?" — спросила она уже ребят.

— "Пока ничего, боимся усугубить положение", — ответил за двоих Ян.

— "Тогда начнём с малого, пусть Август, откроет дверь снаружи, но не входит", — предложила она.

Император подошёл к двери, за которой должен быть Власов, толкнул её, она распахнулась. Генерал обернулся на шум, который создал Август, открывая дверь ногой, и крикнул:

— Только не входи!

Он начал пятиться к выходу, поочерёдно смотря то на императора, то на монаха. Фома криво усмехнулся и произнёс:

— Кесаря привёл, ты бы ещё Понтия с Пилатом прихватил.

Монах накинул чёрный колпак на голову и исчез. Власов наконец-то достиг коридора, вздохнул облегчённо и захлопнул за собой дверь.

Эвакуация Мессинга прошла аналогичным образом.

Двигаясь уже втроём по коридору, стали осматривать артефакты. Первым отреагировал маэстро:

— Ты смотри, всё же кукла!

Он раскрыл на половинки брикет, внутри были обыкновенные резанные под формат купюр листочки бумаги. Власов тут же поспешил открыть крышку футляра, там вместо ноутбука находилась восковая пластина в рамке и палочка для начертания.

— И меня надули! — радостно воскликнул он.

— "Не вздумайте выбросить", — приказали из штаба.

Тут неожиданно вмешалась Бастет: "Не надо было сразу изучать артефакты, миф превращается в быль со временем и на удалении".