Календарь Морзе

– И это вы называете «общими интересами»? – обидно засмеялся я. – Когда двум людям нужно одно и то же, это не общие интересы, а casus belli [69].

– И все же, – не отступал карлик, – разве вы не хотите, чтобы это все закончилось? Не хотите покинуть этот город, уехать?..

– Если для этого надо иметь дело с вами – обойдусь.

– К чему эта агрессия? Мы же можем помочь друг другу.

– Вряд ли, – покачал головой я. – Если бы вы знали, как до нее добраться, – уже добрались бы. Значит, вы мне помочь не можете. А я вам – не хочу.

– А ведь придется…

– Это вряд ли.

Я развернулся и пошел на работу.

– Зря вы так… – крикнул мне вслед Аполлион. – Я ведь хотел по-хорошему!

Я не верил ни единому его слову. Не дам этой твари добраться до Анюты. Пускай даже этот проклятый город протрет своей каменной жопой дырку в мироздании и провалится в преисподнюю.

– …Международный день друзей! Если у вас много друзей – то это ваш праздник. Впрочем, в этом случае у вас всегда праздник, потому что вы либо очень молоды, либо очень наивны. В этот день хочется пожелать вам никогда не узнать, как обстоят дела на самом деле.

– Антон, мы же ваши друзья! – сказал Дидлов очень убедительным тоном. Глаза у него были честные до полной прозрачности.

– Да что вы говорите! – поразился я. – А руки мне по дружбе ломали?

– Ну что вы так сразу? – расстроился отставной депутат. – Фораскин перестарался, конечно, – сами понимаете, отцовские чувства… Давайте не будем концентрироваться на негативе!

– Давайте, – согласился я. – Давайте я вам сейчас руку сломаю, а вы не будете концентрироваться на негативе? Подадите мне пример.

– Если это необходимо, – печально сказал Дидлов, – я готов пострадать за народ!

– Крепко они вас за жопу держат, как я посмотрю…

– Не надо про жопу, – поморщился он. – Политик всегда представляет чьи-то интересы, вот хоть у приятеля своего спросите.

Он показал на сидящего за соседним столиком Славика, который и подвел его ко мне в «Поручике». Славик, заметив наше внимание, отсалютовал полупустым стаканом.

– Поймите, Антон… – Градус задушевности в голосе правкома рос на глазах, приближаясь к немыслимым в природе значениям. – Это же все ради народа!

– Серьезно?

– Ну, разумеется! Вы поймите – я сам коренной стрежевец, сын секретаря обкома! Все не так однозначно – никто здесь не хочет возвращения этой вашей «нормальности»!

Я припомнил, как по дороге сюда меня попытался покусать парень, считающий себя вервольфом, и машинально потер ушибленные костяшки. Пришлось ждать полицию, писать заявление… Приехал знакомый лейтенант и рассказал, что несколько человек тот уже погрыз. И даже в тюрьму его не посадишь, потому что он и сам не помнит, что делал, и полицейские вскоре не вспомнят, за что он сидит.

Таких, как он, отправляли в монастырь – последний островок стабильности, удерживаемый усилиями братии. Там их индивидуальная реальность не могла противостоять коллективной. Возможно, если этот город рухнет в бездну хаоса, монастырь останется плавать на поверхности этаким буйком, но, может быть, и булькнет вместе с нами.

– Они вам сами это сказали?

– Кто?

– Те никто, которые не хотят?

– Антон, но это же очевидно! Где еще, как не здесь, и когда еще, как не сейчас, каждый человек может раскрыться во всей своей индивидуальности? Стрежев – место уникальных возможностей, территория личной свободы! Никакие деньги, никакая должность не даст мне… человеку… такого!

Дидлов при этих словах нервно оглянулся, непроизвольно облизнулся и заерзал. Кажется, я не хочу знать, каким талантом наградил его город.

– Так кого вы все-таки представляете?

– Скажем так, – замялся правком, – группу инициативных граждан, заинтересованных в сохранении статус-кво. Граждан, считающих, что талант стоит того, чтобы за него бороться. Жестко бороться, если понадобится!

Дидлов посмотрел на меня многозначительно. Я должен был, наверное, испугаться, но нет.

– Неинтересно, – ответил я спокойно. – Не нравится мне ваш статус, и кво ваше не интересует. А насчет побороться – это вы к Губернатору обращайтесь. Хотя да, вы же уже пробовали…

– Это я понимаю, насчет Губернатора, – покивал Дилдов, – а вот вы, Антон, понимаете, что они ее убьют?

– Кто? Кого?

– Вассагов с его ручным колдуном убьют вашу девушку. Вы думаете, они для чего ее ищут? Нет человека – нет проблемы. Вы готовы к такой жертве? Подумайте об этом, Антон.

Дидлов откланялся, а я остался сидеть в самом мрачном расположении духа. Не знаю, правду ли говорил мне правком, но вполне возможно, что так оно и есть. Для Вассагова и иже с ним жизнь одной девушки весила меньше благополучия целого города. Рассуждая теоретически – они правы. Рассуждая практически – они могут строем идти в жопу. Анюту я им не отдам.

Глава 24 Я и бал