Календарные обычаи и обряды народов Передней Азии. Годовой цикл

В конце XIX в. кризис традиционной государственности, пробуждение национального самосознания заставили интеллигенцию более пристально взглянуть на культуру своего народа. Однако систематический сбор этнографического материала начался только в 20-х г. нашего столетия, т. е. после провозглашения республики. С этой целью учреждается Общество народоведения со своими отделениями во всех крупнейших городах Турции. Кроме того, была создана корреспондентская сеть в 25 вилайетах (областях) [Еремеев, 1960, с. 151]. К этой работе были привлечены не только ученые-этнографы, но и местная интеллигенция (краеведы, учителя и т. д.). Ими был собран обширный материал по различным аспектам традиционной культуры. Особое внимание при этом уделялось календарной праздничной культуре, поскольку, как уже говорилось выше, праздник как элемент традиции рассматривался в качестве «фактора, создающего нацию». Собранный материал публиковался в этнографических периодических изданиях («Вестник народоведения», «Изучение турецкого фольклора», позднее — «Изучение турецкой народной культуры»), а также выходил в свет отдельными изданиями (см., например: Inan A., 1930; Berkes, 1942; Erginer, 1984). Большинство этих публикаций носит чисто описательный характер, однако такой объективистский подход имеет и свою положительную сторону, поскольку позволяет рассматривать их в качестве источников.

Что касается работ исследовательского характера, посвященных календарным праздникам, их немного. Среди них книга турецкого этнографа М.А. Чая о праздновании дня весеннего равноденствия (Невруза) и бытовании весенней обрядности у турок и других тюркоязычных народов. К сожалению, значение этой работы во многом обесценивается ее сильной идеологической зараженностью. Во введении автор так определяет главные задачи своего исследования: «Наша цель показать истинного хозяина нашей национальной культуры» [Çay, 1988, с. 15]. Все попытки других исследователей, главным образом западноевропейских, показать синкретизм этого праздника расцениваются автором как проявление враждебности по отношению к турецкой культуре. Невруз рассматривается как исконно тюркский праздник, отмечающийся во всем тюркском мире, и таким образом подтверждается единство этого мира. Автора не смущает тот факт, что в настоящее время Невруз в Турции отмечается почти исключительно курдами, а не турками. Он просто называет курдов тюрками Восточной Анатолии, говорящими на турецком и курдском языках. Только упоминание о языке и племенных подразделениях позволяет судить о том, что речь идет все-таки о курдах, а не о турках. Работа М.А. Чая дает возможность представить общий подход (правда, не всегда выраженный столь категорично) турецких этнографов к исследованию календарных обычаев и обрядов. Конечно, не стоит полагать, что все этнографические публикации являются апологетикой пантюркизма, тем не менее, подобные взгляды широко распространены в среде ученых, занимающихся исследованием языка, культуры, истории турок и других тюркоязычных народов.

Особого упоминания заслуживает работа Н. Боратава «Турецкий фольклор в 100 вопросах» [Boratav, 1973]. Книга как бы обобщает и подводит итог всему тому, что было накоплено в области изучения фольклора и этнографии турецкими учеными. В форме ответов на вопросы освещены различные стороны этнографических исследований, кажущиеся автору наиболее существенными. Среди них вопросы, касающиеся календаря, обычаев и обрядов календарного цикла и связанных с ними верований и преданий, занимают одно из главных мест.

Наиболее полное освещение в этнографической литературе получили вопросы, связанные с традиционным народным календарем [Türker, 1943; Erginer, 1984; Boratav, 1973, Kirzioğlu, 1950] и весенней обрядностью турок. Кроме упомянутой выше книги М.А. Чая о Неврузе, необходимо отметить серьезный труд Ахмета Оджака, посвященный исследованию культа Хызыра, или Хызыр-Ильяса, и связанного с ним праздника [Ocak, 1990]. Вообще праздник Хыдреллез занимает особое положение в праздничной культуре турок, такое же исключительное место он занимает и в исследованиях этнографов и фольклористов. Этому празднику посвящены многие десятки статей и докладов. Пожалуй, не найдется области в Турции, где бы этот праздник не был описан во всех подробностях (см., например: Hidrelles, 1990; Korkmaz, 1989; Malcioğlu, 1968; и др.).

Для более полного осмысления календарно-праздничной культуры турок большое значение имеют работы, в которых освещены вопросы традиционного календаря и календарной обрядности у различных этнических или религиозных групп турок. Упомянем работы А.Р. Ялгына о кочевых племенах юрюков Южной Анатолии [Yalman, 1977], А. Йылмаза и Р. Йетишена о шиитском кочевом племени тахтаджи, живущем в Западной Анатолии [Yilmaz, 1948; Yetişen, 1951].