Читаем Календарные обычаи и обряды народов Передней Азии. Годовой цикл полностью

В торжествах и увеселениях принимало участие и христианское население Турции (греки, болгары и др.), ведь день Хыдреллеза совпадал с днем св. Георгия, а Георгиев день считался важнейшим из годовых праздников у многих европейских народов, особенно у народов Юго-Восточной Европы (Календарные обычаи, 1983, с. 93). Отмечали этот праздник и цыгане, давшие ему свое название — Праздник котлов [Гордлевский, 1962 (IV), с. 61].

Название праздника Хыдреллез состоит из имен двух мусульманских святых — Хызыра и Ильяса, с которыми связаны многочисленные легенды и культ которых составляет основу праздника Хызыр, или, как его еще называют, Хызыр-Ильяс, является наиболее ярким живым персонажем в мусульманской мифологии. В исламском мире, особенно среди мусульманских мистиков, куль Хызыра настолько широко распространен, что можно без особого преувеличения сказать, что этот святой по популярности уступает, пожалуй, лишь Мухаммеду и Али. Если на первый взгляд кажется, что культ Хызыра имеет исключительно исламскую основу, то при более глубоком и пристальном изучении выясняется его синкретичный характер. Этот культ возник в мусульманской культурной среде, но испытал на себе влияние различных культур и верований народов, исповедующих ислам. В Турции под влиянием малоазийской культуры и тюркских традиций он приобрел некоторые специфические черты. Но, прежде всего, обратимся к исламским источникам и мифологическим представлениям для выяснения общих черт облика Хызыра.

Хызыр — один из наиболее загадочных персонажей мусульманской мифологии, споры о личности и даже о самом имени которого ведутся, начиная с ранних этапов распространения ислама. Образ Хызыра чрезвычайно многолик и многогранен, в представлениях мусульманских богословов он предстает в различных качествах и обличьях, так что не сложилось общего определенного мнения ни о сущности этой личности, ни о значении его имени. В мусульманской литературе его называют «святым», «пророком», «вестником», «вечным странником», «чудесным старцем», «исполнителем желаний», «вечно живым», «виночерпием» и т. д.

Суждения о Хызыре основываются на сведениях из Корана и мусульманских преданиях, содержащихся в хадисах, но самый богатый материал дают многочисленные народные легенды и сказания. Хотя имя Хызыра в Коране не упоминается, большинство комментаторов отождествляет его с «рабом из рабов» Аллаха, действующим лицом сказания о путешествии Мусы (18:59–81). Его имя раскрывается лишь в хадисах, где «раб из рабов» назван Хызыром. Тем не менее, комментаторы оценивают термин «Хызыр» не как истинное имя, а как прозвище, отражающее некую существенную черту этого персонажа. В переводе с арабского ал-хадир означает «зелень», «некто зеленый». В некоторых хадисах разъясняется, почему Хызыру было дано такое прозвище: когда он проходил через засушливые места, там начинала зеленеть трава, когда он совершал намаз, на деревьях распускались листья [Ocak, 1990, с. 59, 60]. В такого рода преданиях явственно проступает образ древнего бога растительности. Тем не менее, в целом в мусульманских представлениях и народных верованиях Хызыр больше связан с водой и очень мало с зеленью и растительностью. Поэтому чаще дается друге объяснение этого имени или прозвища, которое основывается на сакральной значимости зеленого цвета в исламе: делается вывод о возможном отражении в слове «Хызыр» мысли о неразрывной связи с божественным. Лишь в Турции это качество Хызыра, как символа пробуждения природы, стало доминирующей чертой и его имени был возвращен его первоначальный смысл. В народной мифологической иконографии Хызыра представляли одетым в зеленый или белый плащ, украшенный весенними цветами, с палкой в руках, от прикосновения которой зеленела трава и распускались цветы. По всей видимости, культ Хызыра в Малой Азии стал, в первую очередь, символом пробуждения природы под влиянием широко распространенных во всем переднеазиатском мире культов умирающих и воскресающих богов растительности [Курылев, 1967, с. 65].

В народных представлениях Хызыр, прежде всего, чудотворец, к которому обращаются за помощью в самых безвыходных ситуациях. Это его качество хорошо отражает популярная турецкая поговорка: «Прийти на помощь, как Хызыр» (т. е. в самый нужный момент). Эта черта является доминантой образа Хызыра в эпосе тюркских народов, в котором он выступает как покровитель и помощник героя в трудные минуты, спасает его от смерти, защищает от напастей. Так, например, азербайджанцы и курды, живущие на территории Турции, в отличие от турок, отмечают день Хызыра не весной, а в середине февраля, на исходе самого сурового периода зимы, в тот наиболее важный, переломный момент, когда так необходима помощь, чтобы тепло, наконец, победило холод, и таким образом жизнь восторжествовала бы над смертью. По сути Хызыр является олицетворением извечных чаяний и надежд попавшего в беду человека, в этом, наверное, и заключается причина его всеобщей популярности.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология
Повседневная жизнь египетских богов
Повседневная жизнь египетских богов

Несмотря на огромное количество книг и статей, посвященных цивилизации Древнего Египта, она сохраняет в глазах современного человека свою таинственную притягательность. Ее колоссальные монументы, ее веками неподвижная структура власти, ее литература, детально и бесстрастно описывающая сложные отношения между живыми и мертвыми, богами и людьми — всё это интересует не только специалистов, но и широкую публику. Особенное внимание привлекает древнеегипетская религия, образы которой дошли до наших дней в практике всевозможных тайных обществ и оккультных школ. В своем новаторском исследовании известные французские египтологи Д. Меекс и К. Фавар-Меекс рассматривают мир египетских богов как сложную структуру, существующую по своим законам и на равных взаимодействующую с миром людей. Такой подход дает возможность взглянуть на оба этих мира с новой, неожиданной стороны и разрешить многие загадки, оставленные нам древними жителями долины Нила.

Димитри Меекс , Кристин Фавар-Меекс

Культурология / Религиоведение / Мифы. Легенды. Эпос / Образование и наука / Древние книги
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука