Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Летне-осенние праздники

Народная обрядность древнего праздника солнцеворота еще в XVI в. вызывала запреты со стороны светских и духовных властей. Об упорной борьбе с ней, в особенности с огнями «веселья и прыжков» («Lust- und Sprungfeuer»), можно судить по многочисленным указам, изданным в Тироле в 1752, 1754, 1757, 1787 гг. и возобновленным в XIX в. Живучесть этих обычаев заставила церковь их «узаконить» (например, «день и огни св. Иоганниса»), чтобы таким образом повлиять и на их сущность. В Тироле, где влияние католицизма в народе особенно сильно, старые огни исчезли в начале XX в., уступив место «огням Иисусова сердца», зажигаемым 21 июня. Однако основные обычаи, сохранившиеся до сих пор, лишь формально связаны с именем святого и не имеют ничего общего с его каноническим образом^{524}.

Летние месяцы июнь и июль в сельскохозяйственном календаре — время созревания и уборки сена и хлеба. Их этапы нашли отражение в народных пословицах и поговорках. «В июне коса бушует в сене» («Da wütet die Sense im Heu»), — говорили в народе. «Месяцем сена» («Heumond») называли июль в альпийских районах. Эти же месяцы были важны и для земледельческих работ: «День солнцеворота подрезает корни хлебу, а день Петра (29 июня) стоит с серпом» («Da Sunawendtag stiecht on Korn d’ Wurz’n a, und Peterstag steht mit der Sichel da»). Поэтому же атрибутом св. Доната (30 июня) был сноп, но лишь на «Килиана жал каждый» («Zu Kilian schneidt ein jedermann»), т. e. с 8 июля начинали жать повсеместно.

Страх крестьянина перед засухой весной с наступлением лета сменялся страхом перед несвоевременными дождями, грозами, градом. «До Иоганниса просим о дожде, после него он лишний»^{525}, — говорит поговорка. Понятно, что к этому времени относится много примет о будущей погоде, магических действий против стихий. Конец июня — начало июля изобилуют так называемыми «роковыми днями» («Lostage»). Так, 26 июня (по католическим святцам день св. Павла и Иоанна) в церкви ставили особые «свечи погоды» («Wetterkerzen»). Ясная солнечная погода в день св. Петра и Павла (29 июня) предвещала хороший год, а дождь — еще 40 дней ненастья^{526}.

Для этого времени характерно представление о святых как о повелителях гроз, заменивших собой мифологический образ божества-громовержца. Отдельные черты его заметны в образах святых Доната и Ульриха. Особенно полно это нашло отражение в фигуре св. Петра. Его образ, сложившийся в народе, противоречив и не имеет ничего общего с христианским апостолом. Петр как «господин погоды» («Wetterherr») может, считали, вызвать дождь и грозу. «Петр бросает кегли» («Peter tut Kegel scheiben»), — говорили, когда гремит гром. День Петра слыл недобрым, так как подвластные святому стихии — молния, вода — могли причинить бедствия (т. е. уничтожить все имущество), якобы требовали человеческих жертв: «Петр — босяк, оборванец, так как все кругом в огне» («Der Peter ist a Lump weil allemal a Feuer ist»). В это время боялись пожаров, особенно от грозового огня, дождь же 29 июня предвещал плохую погоду на все время жатвы. В то же время Петра считали одним из покровителей скота, защитником от хищных зверей, а может быть, и повелителем. Сохранилась форма молитвы альпийских пастухов, обращенных к святому, напоминающая древние заговоры: «…св. Петр, своим небесным ключом запри волку зубы, рыси пасть»^{527}.

Интересно, что именем Петра в народных рассказах принято называть комические персонажи, сопровождая его обидными и насмешливыми эпитетами, например «глупый Петр» («dummer Peter»), «лживый Петр» («Lügenpeter»).

29 июня как в один из дней обрядности солнцеворота в Верхней Австрии и Каринтии зажигали костры — «огни Петра» («Petersfeuer»). Известен был и обычай сжигать соломенное чучело — «Петерль», по-видимому перенявшее имя святого.

Обрядность летнего солнцеворота как бы завершалась 4 июля днем св. Ульриха. По народным представлениям, его деятельность как защитника от гроз, патрона скота в сущности повторяла функции св. Петра. Интерес представляют связанные с его днем следы культа воды — почти все «святые» места его имеют священные источники^{528}.

Женскую параллель св. Петру как «госпожа погоды» («Wetterfrau») представляет св. Маргарита. По народным приметам, дождь в ее день — плохая погода в течение двух недель. Отсюда и поговорка: «Маргарита и Магдалина (22 июля) редко красивы» («Margaret und Magdalen sein seltenschen»). Вместе с тем верили, что Маргарита может причинить зло, а потому вся ее неделя считалась опасной и сопровождалась запретами работать. Ее народные названия — «злая Маргарита», «жирная Гретль», «чучело из сена». Последнее прозвище, вероятно, было связано со временем сенокоса. «Роковой» репутацией она была обязана своей связи в народных верованиях с мертвыми, якобы присутствуя при умирающих. Считали, что в смертный час неустанно звонит колокол св. Маргариты. Легенды рисуют ее проносящейся по воздуху на белом коне, подобно древнегерманским валькириям^{529}.