Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Летне-осенние праздники

Как и для других традиционных огней, хворост собирали дети, в Альпах, Тичино, Бернской Юре — деревенские парни, на горных лугах — зенны (альпийские пастухи). В устройстве этого праздника большую роль играли различные общественные организации, в местах, где было много туристов, организаторами выступали хозяева отелей, гостиниц и т. д. День 1 августа включал в себя не только традиционные костры, но и другие элементы, характерные для альпийских праздников, например борьбу, стрельбу (в том числе из лука), а также гимнастические упражнения. Характерны для этого времени народные театрализованные представления. Особенно часто исполнялась драма о легендарном герое Вильгельме Телле, предания о котором из немецкой Швейцарии распространились по всей стране^{552}.

В Швейцарии, как в стране развитого скотоводства, одной из главных забот крестьянина была уборка сена. Еще весеннее время изобиловало различными магическими приемами, имевшими целью пробудить рост травы^{553}. Расположение лугов на различных высотах привело к большому колебанию в сроках сенокосов иногда в одной и той же области. Так, народные пословицы говорят, что «все недели от Петра (29 июня) до Бартоломея (24 июля) косят и убирают сено», или: «стог сена достигает скирды хлеба», т. е. сроки сенокоса и жатвы совпадают^{554}.

В последний день сенокоса в долинах косцы выходили в праздничной одежде в сопровождении музыкантов. Отстающих в работе осыпали насмешками.

Как с другими полевыми уборочными работами, так и с сенокосом было связано представление о поимке и убийстве вегетативного духа, скрывающегося в растениях. Это поверье распространено и у других народов Европы. Образы вегетативного духа различны, чаще это существо с зооморфными чертами — «сенная собака» (Heuhund), а также «кузнечик», «саранча» (Heumockel), «козел» или «коза» (Hewgeiß). Срезая последнюю охапку сена, косцы говорили: «убить собаку» или «зарезать козу». В некоторых областях были известны и антропоморфные, чаще женские образы, представления о них большей частью неясны — «старуха» (die Alte), «мать сена» (Heumutter), «матушка сена» (Heumütterli). Эти образы получали и зримые черты, воплощаясь в ряженых на святки, масленицу, закутанных в траву, сено^{555}.

С верой в вегетативного духа, или духа альп, — касмандля — связывают некоторые исследователи (Гугитц, Вейсс) обычай, еще недавно сохранявшийся в немецкой Швейцарии. Из сена (реже из дерева) альпийские пастухи — зенны делали чучело, которое хранили в хижинах. Его «кормили» молоком, маслом, сыром, в кантоне Швиц сохранились рассказы о «крещении» этого чучела (вероятная христианизация демонического существа). Чучело упоминалось в легендах, нередко это было опасное и враждебное существо, которое способно было убить зенна^{556}.

Одновременно с сенокосом начинались и жатвенные работы. Июнь, июль, август — основные месяцы полевых работ. Здесь, как и в соседней Австрии, множество действий, примет отражает боязнь земледельца несвоевременных дождей, градобития, грозовых пожаров. Несмотря на горячее время уборки, в некоторые дни, такие, как Иоанна, Петра, Якоба, было запрещено работать, особенно придерживались этого в католических областях.

Обычаи жатвенного периода в Швейцарии были аналогичны сенокосным. В основе их лежала вера в то, что каждый вид зернового поля имел своего «хозяина». Особенное развитие эти представления получили среди германошвейцарцев. Этот «хозяин», или «дух поля», воплощался в образах различных животных, как-то: «хлебный кабан», «хлебный волк», «хлебный кот» и т. д. В некоторых районах это был «дракон», движения которого можно было будто бы видеть при ветре в поле.

Известны и антропоморфные образы — мать хлебного поля, мать хлеба, большей частью небольшие человечки, карлики, которые могли мгновенно вырастать в великанов. В эти древние верования вплелись позднее и христианские элементы, однако значение их сравнительно невелико.

Народное воображение рисовало их как чудищ с раскаленными руками, даже если их наименования — производные от имен популярных христианских святых: Нигло, Ханзли, Ханзелима, Бартель, Михель. Сохранились многочисленные рассказы о том, как они даже помогали жнецам в их работе, а иногда и вредили им. Рассказывали, например, что заснувшего в полдень жнеца ожидала страшная месть чудища — ожоги раскаленными руками, вероятно, олицетворение дневного зноя.