Калерия (Не)реальная невеста (СИ)

Потом она велела мне взять блокнот и со скоростью кометы, летящей в солнечной системе, начала диктовать все, что мне может понадобиться в качестве личного ассистента его ВеличестваАнтонаПетровича Ярова. Его любимый напиток, что он любит есть, размер одежды и обуви. Когда у него встречи с партнерами и друзьями. Когда дни рождения его партнеров и друзей. Когда его Святейшество ходит в спортзал, бассейн и клуб. Пока я записывала кличку любимой собаки, которая умерла, когда Царевичу Антону было девять лет, Нина Ивановна перешла от личной информации к деловой. За час ее диктовки мой блокнот наполовину был исписан ненужной ерундой, которая как я надеялась, мне никогда не пригодится.

Само Святейшество пару раз выходил из кабинета на встречи с партнерами, но меня не беспокоил. За что я была ему благодарна. Сложно сразу переключиться от ощущений мужчины на одну ночь до твоего непосредственного начальника. В голове, как назойливые мухи, мелькали картинки обнаженного торса, сильных крепких рук и всклокоченной головы покоящейся на подушке. Мне все время приходилось напоминать себе, что Антон Петрович - это не мужчина, с которым у меня случился первый секс, а мой босс. И все наши отношения теперь будут протекать исключительно в рабочей плоскости.

После обеда мне пришлось топать в отдел кадров и заполнять кучу бумаг для принятия на первую в моей жизни серьезную работу. Когда мне объявили зарплату в качестве личного ассистента босса, то я решила, что, пожалуй, не такой уж большой жертвой будет мое пребывание здесь, рядом с ним.

К семи вечера моя голова просто вибрировала от всего, что я сегодня услышала, увидела и узнала. Нина Ивановна, к счастью, уже смотрела на меня с уважением и даже с сочувствием. По ее словам, еще ни один ассистент не проделал столько работы за все время, сколько сделала я за один день.

- Калерия, думаю достаточно работы для первого дня. Отправляйся-ка домой, — добродушно произносит она, сама явно никуда не собираясь.

- Нина Ивановна, будет лучше, если вы будете обращаться ко мне - Лера, — вижу, как выгибается дугой ее бровь, и решаю пояснить, - Мое настоящее имя вызывает кучу ненужных вопросов и внимания, которых я всю жизнь пытаюсь избежать.

Женщина пристально смотрит на меня несколько долгих секунд, но все же смягчается и произносит:

- Ты совершенно права. В этом офисе я думаю к тебе и так будет повышенное внимание, так что не стоит усугублять твое нахождение здесь.

- Почему вы так считаете? - мне становится неуютно от ее слов, словно она на что-то намекает.

Но Нина Ивановна лишь дружелюбно улыбается и пожимает плечами.

- Здесь работают, в основном, мужчины и старые кошелки вроде меня. Так что ты, как свежая струя, которая всколыхнет это место.

Начинаю смеяться, попутно закидывая вещи в свою сумку. Тоже мне свежая струя. Да я сейчас как выжатый лимон, кроме желания принять душ, больше ни на что не способна.

- И никакая вы не кошелка, Нина Ивановна, — говорю ей на прощание. - Одна восточная мудрость гласит: есть красота, над которой годы не имеют власти — это красота сердца, - и, подмигнув, выхожу из кабинета.

Несмотря на конец апреля, вечер по-летнему теплый, и, глубоко вздохнув, решаю прогуляться пешком. Я люблю пешие прогулки, они заменяют мне спортзал. Не нужно надрываться в душном, пропахшем потом помещении с кучей незнакомых людей, чтобы быть в форме. Ходьба быстрым шагом, поднятие себя по лестнице на шестой этаж без лифта и, конечно же, плавание. Плавать я обожаю. До двенадцати лет, пока не переехала в Россию, не вылезала из моря. Мама называла меня своей маленькой русалкой, потому что все свободное время я проводила в воде. С тех пор прошло уже одиннадцать лет, и все воспоминания остались в прошлом. Теперь бассейн заменяет мне морскую гладь.

Прошагав так несколько кварталов, я настолько погрузилась в свои мысли, что не сразу услышала рядом с собой клаксон машины и резкий свист тормозов. Лишь когда водительская дверь резко распахнулась, и из нее выскочил злой как сто чертей Антон Петрович, я остановилась.

- Где ты витаешь, черт возьми? - рычит он и хватает меня за руку.

Я в таком замешательстве от его напора, что не сразу соображаю, что нужно дать отпор.

- Антон Петрович, что вы делаете? - вместо ответа пыхчу я, пытаясь выдернуть руку из его цепких пальцев.

Он грозно сдвигает брови и возвышается надо мной как скала, явно с целью запугать. Возможно, я бы и испугалась, но этот человек видел меня голой и пальцем не тронул, так чего уж там.

- Почему ты не сказала, что уходишь? - все еще угрюмый, но уже не такой злой спрашивает он.

- А должна была?

- Да, ты мой ассистент!

- Вы поэтому так разозлились?

- Я не злюсь.

- Ну конечно.

Мы стоим и пререкаемся посреди улицы, а его машина с открытой дверью и работающим мотором припаркована почти на тротуаре.

Он делает глубокий вдох, потом выдох и уже мягче, но не менее требовательней, командует:

- Сядь в машину, Калерия.