Калевала

Старый, верный Вяйнямёйнен
По волнам плывет глубоким,
Словно ветвь сосны блуждает,
Словно тощий сук от ели,
⁵ Шесть он летних дней несется,
Шесть ночей без перерыва;
Перед ним морская влага,
А над ним сияет небо,
Он плывет еще две ночи.
¹⁰ Два он долгих дня блуждает;
Наконец, девятой ночью,
Восемь дней когда минуло.
Старец чувствует досаду
И большое огорченье:
¹⁵ Сбили волны ноготь с пальца,
И на пальце нет сустава.
Тут-то старый Вяйнямёйнен
Говорит слова такие:
«Горе бедному мне мужу,
²⁰ Горе мне, несчастья сыну!
Землю я свою оставил,
Из родной страны ушел я,
Чтоб теперь под вольным небом
Здесь блуждать и дни и ночи,
²⁵ Чтоб меня мотала буря,
Чтобы волны колыхали
На пространстве вод широких,
По открытому теченью.
Холодно мне жить на море,
³⁰ Оставаться здесь мне больно,
Постоянно меж волнами
По воде морской носиться.
И не знаю, как мне жить здесь,
Как мне на море держаться:
³⁵ Времена пришли плохие
И конец приходит жизни.
На ветру ли дом построить,
На волнах свое жилище?
Коль на ветре дом построю,
⁴⁰ Не найду опоры в ветре;
На воде избу поставлю —
Отнесет ее водою».
От лапландцев мчится птица,
Тот орел из места мрака.
₄₅ Не из очень он великих,
Не из очень также малых:
Он крыло влачит по морю,
А другим достиг до неба,
И хвостом метет он волны,
⁵⁰ Клювом в скалы ударяет.
Полетел, остановился,
Посмотрел он, оглянулся,
Вяйнямёйнена увидел
На волнах морей синевших.
⁵⁵ «Отчего ты, муж, на море,
Богатырь, на синих волнах?»
Старый, верный Вяйнямёйнен
Говорит слова такие:
«Вот зачем я, муж, на море,
⁶⁰ Богатырь, на синих волнах:
Шел я Похъёлы девицу,
Деву Пиментолы сватать.
Быстро мчался я по морю
Вдоль морской равнины славной
⁶⁵ До тех пор, пока однажды,
В час восхода, ранним утром,
В Луотолу[52] на берег прибыл,
В Ёуколу морским теченьем.
Там мой конь свалился мертвым,
⁷⁰ А меня сразить хотели.
Я упал тогда на волны,
В воду пальцами уперся,
Чтоб меня мотала буря.
Чтобы волны колыхали.
⁷⁵ И подул с востока ветер,
Буря с севера, с заката,
Отнесла меня от суши
На пространство вод далеких.
Много дней я так качался
⁸⁰ И ночей проплавал много
На пространстве вод обширных
По открытому теченью.
Не могу никак придумать,
Не могу понять, постигнуть,
⁸⁵ Как мне жизнь придется кончить,
Что со мною раньше будет:
Или с голоду погибну,
Иль в воде здесь утону я».
Отвечал орел небесный:
⁹⁰ «Ты нисколько не печалься!
На спине моей усядься,
У хвоста, у самой кости,
Унесу тебя из моря,
Унесу куда захочешь.
⁹⁵ Хорошо тот день я помню,
Помню доброе то время:
Жег у Калевы ты рощу,
Дерева сжигал у Осмо,
Пощадил тогда березу,
¹⁰⁰ Стройный ствол ее оставил,
Чтобы птицы отдыхали,
Чтоб я сам на ней садился».
Тут-то старый Вяйнямёйнен
По волнам поплыл поспешно;
¹⁰⁵ Из воды он смело вышел,
Богатырь из волн поднялся,
На крыло к орлу уселся,
У хвоста, у самой кости.
Вот несет орел небесный
¹¹⁰ Вяйнямёйнена седого,
Он несет его по ветру,
По пути ветров весенних,
К дальним севера границам,
К той суровой Сариоле[53];
¹¹⁵ Вяйнямёйнена спускает,
Сам шумит уже по ветру.
И заплакал Вяйнямёйнен,
Плачет, жалобно горюет
На краю морей широких,
¹²⁰ Там на мысе незнакомом.
На боку сто ран имел он,
Ветра тысячу ударов,
Борода поистрепалась,
Волосы висят клоками.
¹²⁵ Две и три проплакал ночи,
Дней проплакал ровно столько ж.
Но не мог найти дороги,
Хоть какой-нибудь тропинки,
Чтоб на родину вернуться,
¹³⁰ На родимую сторонку,
В ту страну, где он родился,
Где он прежде жил спокойно.
Как-то Похъёлы служанка,
Белокура, невеличка,
¹³⁵ Об заклад побилась с солнцем,
Чтобы с месяцем и солнцем
Просыпаться, вместе с ними;
Поднялась гораздо раньше,
¹⁴⁰ Раньше месяца и солнца;
Петухи еще не пели
И цыплята не кричали.
Пять овец она остригла,
Шесть ягнят остригла лучших
¹⁴⁵ Соткала сукна из шерсти,
Шерсти выбрала на платье
Перед утренним рассветом,
Раньше, чем поднялось солнце.
Вот столы она помыла,
¹⁵⁰ Пол дощатый подметает
Чистым веником ветвистым,
Многолистною метлою,
Сор на медную лопатку
В кучу быстро собирает
¹⁵⁵ И выносит сор наружу,
Из дверей выносит к пашне
К краю пахотного поля,
За плетень бросает в угол;
И стоит там возле сора,
¹⁶⁰ Слышит что-то, обернулась,
Слышит, с моря плач несется
И от берега стенанье.
В дом к себе она уходит,
Быстро в горницу проходит
¹⁶⁵ И, когда вошла, сказала,
Слово молвила такое:
«Я слыхала плач на море
И от берега стенанье».
Лоухи, Похъёлы хозяйка,
¹⁷⁰ Редкозубая старуха,
Тотчас из дому выходит,
Подошла к калитке быстро,
Плач услышала далекий,
Говорит слова такие:
¹⁷⁵ «Так нигде не плачут дети,
Так и женщины не стонут,
Плачут так одни герои,
Бородатые мужчины».
Вот столкнула в воду лодку,
¹⁸⁰ Трехдощатую на волны,
И сама гребет поспешно,
С быстротой туда стремится,
Где был старый Вяйнямёйнен,
Богатырь, который плакал.
¹⁸⁵ Горько плачет Вяйнямёйнен,
И скорбит Увантолайнен[54],
В ивняке плохом он плачет
Посреди густой крушины,
Борода и рот трясутся,
¹⁹⁰ Но уста его закрыты.
Молвит Похъёлы хозяйка,
Говорит слова такие:
«Ах, старик ты бедный, жалкий!
Ты попал в чужую землю!»
¹⁹⁵ Старый, верный Вяйнямёйнен
Поднял голову высоко,
Говорит слова такие:
«Сам довольно это знаю,
Что попал в чужую землю,
²⁰⁰ В незнакомые пределы;
Я на родине был знатен,
Дома был в великой славе».
Лоухи, Похъёлы хозяйка,
Говорит слова такие:
²⁰⁵ «От тебя б я знать хотела,
И, позволь, тебя спрошу я:
Из каких мужей ты будешь,
Из числа каких героев?»

Старый, верный Вяйнямёйнен
²¹⁰ Говорит слова такие:
«Назывался я доселе
И досель всегда считался
Радостью родного края
И певцом в родных долинах,
²¹⁵ В долах Вяйнёле широких,
На полянах Калевалы.
А теперь в моем несчастье
Сам себя не узнаю я».
Лоухи, Похъёлы хозяйка,
²²⁰ Говорит слова такие:
«Так из сырости ты выйди
И пройди ко мне тропинкой,
Расскажи свое несчастье
И судьбу свою поведай».
²²⁵ Вот его из места плача
И из места злой кручины
Лоухи в лодку принимает,
На конец ладьи сажает
И сама гребет старуха,
²³⁰ Направляет Лоухи лодку,
Прямо в Похъёлу стремится,
В дом свой гостя доставляет.
Там голодного кормила,
Платье мокрое сушила
²³⁵ И неделю растирала,
Растирала, согревала;
Старец выздоровел скоро,
Стал герой опять здоровый.
Начала расспросы Лоухи,
²⁴⁰ Говорит слова такие:
«Отчего так, Вяйнямёйнен,
Плакал ты, Увантолайнен,
В этой местности угрюмой,
На краю большого моря?»
²⁴⁵ Старый, верный Вяйнямёйнен
Говорит слова такие:
«Есть для слез моих причина,
Есть для слез и для рыданья.
Я ведь долго в море плавал,
²⁵⁰ И меня там били волны
На пространстве вод широких,
По открытому теченью.
Оттого так долго плачу
И, пока я жив, страдаю,
²⁵⁵ Что я родину оставил,
Из знакомых мне пределов
Прохожу в чужие двери
В незнакомые ворота,
Тяжела мне здесь береза,
²⁶⁰ И ольха меня здесь режет,
Здесь деревья точно ранят,
Ветка каждая дерется.
Только ветер — мой знакомый,
Только солнце — друг мой прежний
²⁶⁵ Здесь, в пределах чужеземных
У дверей, мне незнакомых».
Лоухи, Похъёлы хозяйка,
Говорит слова такие:
«Ты не плачь, о Вяйнямёйнен
²⁷⁰ Не горюй, Увантолайнен:
Хорошо б тебе остаться,
Проводить бы здесь все время
Есть бы семгу на тарелке,
Есть бы также и свинину»
²⁷⁵ Молвил старый Вяйнямёйнен,
Сам сказал слова такие:
«Не прошу чужой я пищи,
На чужбине самой лучшей;
Всего лучше людям дома,
²⁸⁰ Каждому там больше чести.
Ниспошли, о боже добрый,
Дай, творец, любовью полный,
Вновь домой мне возвратиться,
Вновь на родину вернуться!
²⁸⁵ Лучше лаптем воду черпать
У себя, в родной сторонке,
Чем в стране чужой, далекой
Мед — сосудом драгоценным».
Лоухи, Похъёлы хозяйка,
²⁹⁰ Говорит слова такие:
«Что ты дать мне обещаешь,
Если я тебя доставлю
На родимую сторонку,
Довезу до самой бани?»
²⁹⁵ Молвил старый Вяйнямёйнен:
«А чего бы ты хотела,
Если ты меня доставишь
На родимую сторонку,
Чтобы слышать клич кукушки,
³⁰⁰ Услыхать там птицы пенье,
Шапку золота ты хочешь?
Серебра ль возьмешь ты шапку?»
Лоухи, Похъёлы хозяйка,
Говорит слова такие:
³⁰⁵ «О ты, мудрый Вяйнямёйнен,
Вековечный песнопевец!
Я на золото не падка,
В серебре я не нуждаюсь:
Золото — цветочки детям,
³¹⁰ Серебро — коней убранство;
Сможешь ли сковать ты Сампо,
Крышку пеструю устроить,
Взяв конец пера лебедки,
Молока коров нетельных
³¹⁵ Вместе с шерстью от овечки
И с зерном ячменным вместе?
Так ты девушку получишь,
Дочь мою, себе в награду.
И домой тебя доставлю,
³²⁰ Чтоб ты слушал там кукушку,
Чтоб ты слушал птички пенье
На полях родного края».
Старый, верный Вяйнямёйнен
Говорит слова такие:
³²⁵ «Не могу сковать я Сампо,
Крышку пеструю украсить,
Но, когда домой приеду,
Ильмаринена пришлю я:
Пусть тебе скует он Сампо,
³³⁰ Крышку пеструю устроит,
Пусть он дочь твою получит,
Пусть ее составит счастье.
Он — кузнец, и первый в мире,
Первый мастер он в искусстве.
³³⁵ Ведь он выковал уж небо,
Крышу воздуха сковал он,
Так, что нет следов оковки
И следов клещей не видно».
Лоухи, Похъёлы хозяйка,
³⁴⁰ Говорит слова такие:
«Дочь мою тому отдам я,
Лишь тому я обещаю,
Кто сковать мне может Сампо,
Крышку пеструю украсить,
³⁴⁵ Взяв конец пера лебедки,
Молока коров нетельных
Вместе с шерстью от овечки
И с зерном ячменным вместе».
Вот взнуздала жеребенка,
³⁵⁰ Запрягла гнедого в сани,
Вяйнямёйнена сажает,
Посадила старца в сани,
Говорит слова такие
И такие молвит речи:
³⁵⁵ «Головы не поднимай ты,
Не поглядывай на небо,
Конь покуда не устанет,
Не приблизится уж вечер.
Если голову поднимешь
³⁶⁰ И на небо поглядишь ты,
То тебя беда постигнет
И судьба постигнет злая».
Вот ударил Вяйнямёйнен
По коню и быстро мчится,
³⁶⁵ Опустил свободно вожжи,
Шумно едет по дороге,
Из той Похъёлы туманной,
Из суровой Сариолы.