Калгари 88. Том 5

По ощущениям получилось хорошо, несмотря на то, что при исполнении прыжка требовалось чётко вставать на наружные рёбра, что при отталкивании, что при приземлении. Ботинок не гулял, да и в целом впечатления были как от прежних коньков. Но это прыжок в половину оборота… Такие прыжки часто вставляли в дорожки шагов в качестве связок, причём они не оценивались на уровни.

Теперь нужно попробовать исполнить аксель в полтора оборота. Этот прыжок требовал уже чуть более весомой и осмысленной подготовки и исполнения. Методика была такая же. Слегка разогнавшись, Арина переступила с правой ноги на левую, сменила направление движения с «назад» на «вперед», присела, чуть согнув левое колено, сделала взмах правой ногой, оттолкнулась левой, вошла в крутку и, сделав полтора оборота в воздухе, приземлилась на правую ногу в направлении «назад». Этот прыжок тоже не занял много усилий. Но уже при приземлении с полуторного акселя она почувствовала, что коньки хорошо держат лёд на выезде. Если и можно соскользнуть с ребра, то только если угол приземления будет совсем уже пологий, меньше сорока пяти градусов.

Развернувшись перебежками у правого борта, Арина, уворачиваясь от шустрых одногруппников, стала заходить на двойной аксель. М-да, вот здесь-то и раскрылась непривычность новых коньков и их более цепких рёбер. Скорость для захода на дупель требовалась более высокая, чем на полуторный аксель, и чтобы набрать её, следовало приложить больше усилий, чем раньше.

На двойной аксель решила зайти с более сложного захода, сделав хотя бы обычную тройку. Было трудно, но всё-таки и дупель сделала! И выезд не подвёл!Теперь оставалось попробовать остальные двойные прыжки.

Как и ожидалось, самыми трудными в исполнении получились рёберные прыжки — при отталкивании они требовали более значительных усилий, потому что контакт закручивающей ноги о лёд был полным, а вот при исполнении тулупа, лутца и флипа Арина никаких сложностей не ощутила — контакт ребра со льдом в продольном направлении был минимальным. При разгоне, конечно, сложности были те же, что и на всех прыжках, но это требовало лишь более упорной работе в тренажёрном зале.

Однако на тройные прыжки Арина всё-таки не пошла, решив тренировать их на следующей неделе. Правильное направление работы было нащупано, осталась только непосредственно сама работа. Но несмотря на уверенность, Арина понимала, что от одногруппницы по срокам она отстаёт.

Соколовская имела несомненное преимущество — она уже сегодня пошла на тройные сальхов и тулуп. Прыгала их и одиночные, и в каскаде с двойными тулупами, а под конец даже пошла на 3−3 из двух тулупов. И почти сделала его с первого раза, лишь слегка запоров выезд и коснувшись льда рукой. Сразу же начала разгоняться опять на тот же каскад, и Левковцев хотел её остановить, но не стал, решив понаблюдать, что будет дальше.

Соколовская намеренно не стала заходить на прыжок сложным заходом, по всему видно, что решила она всё-таки добить каскад из двух тройных тулупов. И сделала! Получилось! Причём со стороны исполнение выглядело лёгким и практически невесомым и в то же время… силовым и спортивным. Соколовская прыгала высоко, пролётно, но при этом казалось, что исполнение прыжков не отнимает у нее абсолютно никаких усилий. Словно пушинка взлетает, проносится по воздуху и почти неслышно приземляется. Даже Арина такой талант видела очень редко…

… В кабинете председателя Центрального комитета Федерации по фигурному катанию СССР товарища Шеховцова было занятно. Валентин Игоревич, вольготно расположившийся в большом кресле, под негромкое мурлыканье магнитолы, спрятанной в шкафу и сейчас игравшей группу «Пинк Флойд», изучал отчёт о травме Людмилы Хмельницкой, полученный из медицинского комитета Федерации. С одной стороны, в травме от падения не было ничего необычного — падали с прыжков часто, в том числе и с переломами, и растяжениями, но, с другой стороны, чтобы так сильно приложиться головой и уехать на скорой помощи, Шеховцов и не помнил.

— Так… Падение и удар головой о лёд… — пробормотал Шеховцов под себя и на чистом листе бумаги написал: «Падение и удар головой о лёд. Кома. Быстрое выздоровление. Это странно». Потом, подумав, добавил: «Лечение. Ничего необычного».