Калифорнийская славянка

– Он уже здоров, вождь Котлеан, – откликнулся Нанкок, – и я готов с ним плыть в крепость.

– Поручаю тебе, Нанкок, разведать все караулы в крепости. Я знаю, что наших людей туда не пускают, но ты пойдёшь со спасённым тобой русским и тебя пустят за ворота. Так будь же зорок, как птица и хитёр, как лисица. Так?

– Так, вождь Котлеан.

– А тебе, брат Сайгинах, поручаю с Асавахтоком плыть к белому капитану Гельберу и сказать ему, что мы будем готовы через два восхода солнца после встречи с ним. Так?

– Так, вождь Котлеан.

– Всем же остальным воинам повелеваю готовиться к бою. Готовьте себя, луки, копья и топоры, а у кого есть – ружья. О выходе на Ситху будет известно каждому позже. Так я сказал!

По берегу возле поселения индейцев-колошей, где лежали, словно отдыхали после морского похода байдары, шли индейцы во главе с Нанкоком. Опережая их, почти бежал Иван Лихачёв, а, подойдя к самой большой из лодок, бросил в неё свои сумы, штуцер и попытался  столкнуть байдару на воду.

– Не спеши, Иван, успеем, – подойдя к нетерпеливому рудознатцу, сказал Нанкок.

– Да мне домой страсть как охота, Никола. Ты меня разве не понимаешь?

– Понимаю, как не понимаю. Сам, когда далеко охотиться ухожу, то я тоже домой к своим женам спешу… Будешь и ты дома. Теперь уже скоро. Терпи.

Нанкок что-то сказал по-своему одноплеменникам. Те подошли к байдаре, столкнули её на воду, а потом и свои лодки.

Когда отошли от берега, Иван, невольно глянув в сторону жилья индейцев,  увидел  под высокой, с раскидистой кроной, сосной стоявшую там женщину. Иван узнал Панниояк. Она стояла и смотрела на уплывающие лодки, пока стали неразличимы лица машущих вёслами людей…

…Алёна сидела  у причала и, как всегда, глядела на морской простор. Она видела, но не обратила внимания на лодки индейцев, сперва показавшиеся из-за недальнего островка, а потом подошедшие к самому причалу. И только когда люди из лодок сошли на берег, Алёна увидела Ивана.

– Ваня! Ваня! – ещё не веря своим глазам, закричала Алёна и бросилась бегом к своему долгожданному Ванечке.

– Алёна!? – тоже удивлённо и радостно выдохнул Иван. – Откуда ты  взялась?

– Как откуда, Ванечка? – прижавшись лицом к ивановой груди, тихо и радостно проговорила Алёна. – Как откуда?.. Да я каждый день тут с утра до вечера сижу. Всё тебя, пропащего, жду… Вот и дождалась… Слава Богу… Услышал Господь мои молитвы… Здравствуй, Ванечка!

– Здравствуй и ты, Алёнушка! Как ты тут? Здорова ли? Дома как?

– Я, Ваня, слава Богу, здорова. Дома тоже всё хорошо. Тятя недавно вот с промысла пришёл. Только тебя-то уж больно долго не было. Всё боялась, что с тобой вдруг чего-нибудь приключилось… Али случилось чего? – с тревогой спросила Алёна.

– Жив, здоров, сама видишь, Алёнушка. Чего было, о том после расскажу. Теперь недосуг… А что жив да здоров,  вот благодаря этому человеку, – показал Иван на одного из индейцев. – Нанкоком зовут, а по крещению Николаем. В общем, Никола это. Он меня  спас, когда я вышел из тайги и без чувств упал у их деревни. Спас, выходил и вот домой привёз.

– Страсти-то какие, Ванечка… Спаси тебя Господи, добрый человек, – поклонилась поясно Алёна Нанкоку.

В ответ  поклонился и Нанкок.

– Жена твоя? – спросил он Ивана.

– Нет пока. Невеста, – обнимая одной рукой и прижимая к себе Алёну, ответил Иван. – Но скоро будет женой… Вот повенчаемся и будет. Так ли, Алёна?

– Ещё бы не так, Ваня. Да я хоть сейчас с тобой под венец. К отцу Никодиму пойдём и обвенчает.

– Ну прямо уже сегодня, – рассмеялся Иван.

– А что? Зря, что ли, ждала.

– Пойдём, пойдём, Алёнушка. Сегодня же и поговорим с ним.

Завидев на причале индейцев, к ним подошли двое промышленных из караульщиков. Поздоровавшись с Иваном, кивнули на колошей.

–  А этим тут на причале быть нельзя, –  сказал один из караульщиков.

–  А что так? – удивился Иван.

–  Приказ правителя Баранова.

–  Они меня привезли. Рассчитаться надо. Я их в гости зову.

– Ну и что. Привезли и пусть обратно плывут. Беседуйте и расплачивайтесь, но только за воротами. В крепости им быть не можно. Говорю, что приказ самого Баранова.

Иван обернулся к Нанкоку.

– Прости, Никола. Слышал?

– Я знаю, Иван, – кивнул Нанкок. – Ваш правитель строгий. Шибко строгий. Моя подождёт тебя за воротами. А где твой дом?

– Да тут недалеко, рядом с церковью.

Нанкок что-то сказал своим соплеменникам. Те сели в лодки и поплыли вдоль берега к окраине крепости.

Сам же Нанкок, сопровождаемый караульщиками, пошёл к воротам, часто оглядываясь по сторонам и заметно, что с интересом. Ему даже было видно, как Иван зашёл в свой дом с Алёной.

– Жди здесь, – сказал Нанкоку караульщик, выйдя вместе с ним за ворота, – или  к своим иди. Вон их сколько.

Недалеко от высоких стен крепости и вправду было множество собратьев Нанкока, прибывших сюда для меновой торговли. Тут и там они, размахивая руками и жестикулируя, предлагали  новоархангельским жителям сушеную, вяленую и свежую рыбу, шерсть диких коз и звериные шкуры.