Калифорнийская трилогия

Ты – автомозг,
Ты твердо держишь ряд,
Ты согласен со всем,
Что тебе говорят.
В тебя забита
Простейшая программа,
И нету своих
Мыслей ни грамма.
Но все равно у тебя
Будет сбой, будет сбой…

Тут Джим начинает подпевать приемнику. «И все полетит на хрен!» – орет он хором с «Чайниками», а затем дополняет песню куплетом собственного сочинения:

А сразу после сбоя
Автомозг раскрыл глаза,
Стер все программы,
И руки себе развязал…

Несомненно, какой-то порядок нужно установить. Только без фетишизма, пусть будет гибкая структура, символически отображающая внутреннюю гармонию, какую именно – это мы выясним по ходу дела. Джим изо всех сил пытается создать новую структуру из все тех же, прежних материалов…

Несчастные, ни за что пострадавшие книги свалены на диван. Ну чего было на них-то бросаться? К счастью, им досталось не очень сильно. Джим заново сооружает из кирпичей и досок стеллаж, начинает заполнять его полки. Неужели в расстановке книг так уж важен алфавитный порядок? Попробуем рассовать их произвольным образом, посмотрим, что из этого выйдет.

В конце концов с приборкой покончено. Сквозь открытое окно комнату заливают косые лучи предзакатного, опустившегося ниже трассы солнца. Дверь тоже открыта – чтобы сквозняк унес с собой столбом стоящую пыль. Это надо же себе представить, чтобы в этой квартире – чистота и порядок! Джим выносит весь хлам в мусорный бак, возвращается. Затем собирает останки спально-сексуальной видеосистемы и тоже выбрасывает. «Долой изображения». Возвратившись снова в квартиру, он снова ее огладывает и снова – еще больше прежнего – удивляется. Вполне пристойное жилье, во всяком случае – в этот час и в это время года.

Джим жарит себе яичницу, а потом звонит Хане. Трубку не поднимают, автоответчик выключен. Вот черт. Он звонит родителям – и, к крайнему своему удивлению, слышит голос автоответчика. Сегодня же вроде еще не пятница, куда же они подевались? Неужели уехали из города? Ведь во всех прочих случаях они этой техникой не пользуются.

Дома делать нечего, так что, послонявшись немного из угла в угол, Джим едет к родителям, посмотреть, что там и как.

И вправду никого дома. К кухонной ставне пришпилена записка.

Джим, пишет Люси, папу уволили с работы. Мы едем в Эврику, посмотреть, как там участок. Поливай, пожалуйста, цветы. Вернемся через две недели.

Уволили! Да что у них там, в ЛСР, работы что ли мало?

В полном недоумении Джим отпирает дверь, бесцельно тычется по комнатам родительского дома. Как же это могло случиться?

Очень странно видеть с детства знакомую квартиру пустой. Впечатление, будто ее покинули навсегда.

Почему, с какой стати его уволили? Ублюдки! И чего я, спрашивается, выпендривался, ехал бы с Артуром, и расплавили бы мы все ваше дерьмо к чертовой матери.

Ну а если бы и так, уж тогда-то отца уволили бы еще вернее. Джиму и в голову не приходит, что уничтожение завода ЛСР могло неким образом помочь отцу удержаться на работе, он почти уверен в обратном. Он ничего не знает.

Джим сидит в прихожей, откуда видны все комнаты маленькой квартиры, комнаты, в которых прошла большая часть его жизни. А теперь это просто пустые клетушки, словно смеющиеся ему в лицо своей тишиной и безмятежностью. «Так что же все-таки случилось?» Он вспоминает лицо Денниса, склоненное над моторным отделением машины. Деннис, с непоколебимым упорством цепляющийся за свои убеждения…

Растерянный и опустошенный, Джим выходит во двор, садится в машину. И все сначала, думает он. Я готов начать все сначала. Построить себе новую жизнь. А каким, спрашивается, образом? Ведь материалы под рукой все те же самые… Каким образом можно начать новую жизнь, когда все вокруг остается таким же, как и прежде?

Глава 81

По пути к Сэнди он даже не глядит в сторону Саут-Кост Пласа.

За дверью – непривычная тишина.

– Привет, Джим, – говорит Анджела.

– Привет, Анджела. А Сэнди… как там с ним, все в порядке?

– Да, все прекрасно. – Анджела проводит Джима на кухню; здесь тоже до странности тихо и пусто. – Он улетел в Майами, повидать отца.

– Я узнал только сегодня, от Таша. Мы с ним все это время были в горах, как раз той ночью и уехали, а то я зашел бы раньше. И мне очень, очень жаль…

– Не изводи себя, Джим, – останавливает его Анджела. – Ни в чем ты тут не виноват. Таш уже рассказал про твои подвиги, и мне даже понравилось. Это надо же было на такое решиться! А с Сэнди все обошлось; через несколько дней он вернется, и жизнь войдет в норму.

– Но ведь его вроде арестовали?

– Чепуха это все. Подозрения у них есть, но подкрепить их нечем. К тому же задержали его не полицейские, а частные охранники, для суда такой арест почти не имеет значения. Сэнди и Боб говорят, что просто катались там на лодке, и нет никаких доказательств обратного. Все будет хорошо, не беспокойся.

– Ну, если…