Калигула, или После нас хоть потоп

Благословен будь наш император и великий Макрон, благословен будь преславный сенат, создавшие военные укрепления на всех границах империи, пославшие легионы наши на Евфрат и Дунай. Рим может спать спокойно. Сыны его на страже...

Возгласы одобрения прервали речь Луция.

И ему вдруг пришло в голову в заключение перевести речь на себя. Он взволнованно закончил:

-- Темных, чудовищных богов своих призывают варвары на помощь, чтобы помогли они им вернуть бессмысленную свободу и освободиться от нашей власти. Но римляне, народ культурный, судьбою поставлены править невеждами. И мы никогда не отступим от этого своего права! Я же клянусь здесь перед вами, что если определите мне это, то пойду и жизнь свою положу ради вящей славы Рима!

Высокопарное заключение воодушевило сенаторов, рукоплескания не стихали, пока Макрон не сделал знака рукой. В глубокой тишине он взял с подушки, которую держал понтифик, золотой венок и направился к Луцию. Хор пел гимн, прославляющий Рим. Луций опустился на колени, и золотые листки сверкнули на его соломенно-желтых волосах.

-- Заслужен ты перед отчизной, Луций Геминий Курион, -- торжественно провозгласил Макрон. -- Я благодарю тебя от имени императора и сената.

Заседание сената закончил консул Понтий.

"О боги, -- думал Гатерий, -- кто-то взбирается на самую верхнюю ступеньку лестницы! Что кроется в этом? И кто за этим стоит? Будь что будет, а следует ему поклониться вовремя и снискать его расположение".

Сенаторы выходили из храма. Сервий, прощаясь, тихо подозвал к себе Авиолу, Бибиена, Ульпия, Пизона и Вилана. Сегодня, после собрания сената, всего безопаснее. Даркон уже знает. Они величаво кивнули и величаво удалились.

Толпа приветствовала знакомых сенаторов криками и рукоплесканиями.

Рабы, отдыхавшие рядом с лектиками на торжественно освещенном форуме, поднялись. Они ждали, когда номенклатор выкрикнет имя их господина.

Луций выслушал множество поздравлений, и не один сенатор расцеловал его в обе щеки. Он проводил отца к носилкам и попросил взять домой его золотой венок, его славный трофей. Ему нужно идти... Сервий понял и улыбнулся: ему нужно похвастаться перед Торкватой.

-- Иди, сын мой, -- сказал он с гордостью. И шепотом добавил: -- Не забудь: за три часа до полуночи -- ты должен присутствовать при этом -- мы распределим обязанности -- тебя ждет наитруднейшая.

Луций кивнул.

Но не к Торквате он шел. Луций направился к Валерии.

Шел он быстро. И догнал покачивающиеся носилки, великолепные, окруженные ликторами и факельщиками. Он хотел уклониться, но было поздно.

-- Куда торопишься, мой Луций? -- услышал он голос Макрона.

Луций запнулся. Макрон рассмеялся:

-- Иди сюда. Ведь нам по пути, не так ли? Зачем же истязать себя и пешком лезть в гору? Побереги себя для более важных дел...

Смех грубоватый, но дружеский.

Луций сел в лектику.

20

Макрон не разрешил номенклатору доложить о его приходе. Усадил Луция среди колонн атрия и пошел за дочерью. Он нашел ее в желтой комнате на ложе в домашнем пеплуме из лазурного муслина, который удивительно гармонировал с волной красных распущенных волос.

Валерия, взволнованная ожиданием Луция, повернулась к Макрону, вскочила с притворным удивлением:

-- Это ты, отец? Я не ожидала тебя. Уже поздно.

Макрон видел, что Валерия в домашнем наряде еще более соблазнительна, чем в праздничном. Он загудел:

-- Заседание затянулось. Но я привел к тебе гостя, девочка. Луций, входи!

И прежде чем Валерия успела произнести хоть слово, Луций оказался возле нее. Она надула губы, сердясь на отца.

-- Как ты можешь приводить гостя, заранее не сообщив об этом? -хмурилась Валерия. Но, видя, что Луций поражен, добавила спокойно: -- Это ужасно неприятно предстать перед гостем неодетой и непричесанной...

-- Рубин сверкает и без оправы, -- сказал Луций учтиво.

Она усмехнулась.

Макрон возлег к столу первым, кивнул дочери и гостю и загремел:

-- Эй, рабы! Вина! У нас зверски пересохло в горле. А у Луция больше всех. Он разглагольствовал, как тот, греческий, как его -- Демократ?

-- Нет, Демосфен, -- усмехнулась Валерия и спросила с интересом: -- А как сенат?

-- Своды сотрясались, девочка. Благодарная родина чуть руки себе не отбила. А он получил золотой венок.

Она обратила к Луцию огромные, потемневшие в эту минуту глаза цвета моря.

-- Меня радуют твои успехи, и я желаю их тебе от всего сердца, Луций. -- В ее голосе звучала страсть.

Луция волновал этот голос. Он пытался скрыть волнение под светской учтивостью:

-- Почести сената радуют меня безгранично, но только теперь, здесь, я абсолютно счастлив...

-- Риму нужны решительные люди, -- сказал Макрон. -- Современные молодые мужчины больше похожи на девиц, чем на солдат. Словно из теста. Как дела в армии?