Калигула. Тень величия

Клавдий прошел в перистиль, намереваясь отдохнуть в тени с рукописью Вергилия в руках и насладиться не столько чтением, сколько прохладой фонтана и игрой подаренных Агриппой золотых рыб. Но его любимая скамейка оказалась занята, на ней удобно расположился Германик Гемелл, занятый составлением какой-то бумаги, причем мраморный пол усеивали испорченные куски пергамента. Клавдий нахмурился. Что сказала бы его мать, увидев подобное расточительство дорогого материала? Старуху удар бы хватил, она своими руками отскабливала каждый лист, если текст утрачивал свою значимость. Когда-то она без зазрения совести поступила так с его первым трактатом по истории. Маленький Клавдий хотел порадовать деда подарком и доказать Августу, что он не такой дурак, каким его все привыкли считать.

Обратив внимание, как расстроен Германик и как дрожат его руки, держащие перо, Клавдий спросил, присаживаясь рядом:

— Что-то произошло, племянник? Неужели Ирод Агриппа надоумил тебя сделать ставку на бегах, и ты все спустил?

— О, нет, дядя! — поспешно ответил Германик. — Совсем другая забота гложет меня! Я влюблен, но никак не могу встретить девушку, которую видел всего лишь раз! Я нашел ее дом, и каждый день за ним наблюдаю, но все его обитатели будто вымерли. Дом пуст уже который день! И вот хочу написать ей письмо, чтобы оставить на пороге, вдруг хозяева вернутся.

— Я не знаком с этой особой, хотя до меня и доходили слухи, что дочь моего покойного друга Валерия Мессалы выросла замечательной красавицей. Но тебе следовало бы получше вникать в жизнь Рима. В этом доме случились большие неприятности, и его хозяин Корнелий Сулла Лукулл предпочел его оставить на неопределенное время и переехал на Целий, где у него не менее роскошный дворец.

— О, боги! Но что там случилось? Жива ли, здорова ли Мессалина? — в волнении вскричал Германик.

— Не волнуйся, она в безопасности! Просто брат Мессалины украл у отца крупную сумму, разразился скандал, отзвуки которого будоражат Рим уже целую неделю, и Сулла отослал его с матерью с глаз долой в загородный дом. Но ты бы лучше прогулялся на форум, где наши матроны посещают торговые ряды в базиликах и на Священной дороге. Там у тебя больше шансов вповстречаться со своей красавицей. Но, если хочешь завести с ней знакомство, лучше подкарауль ее в Саллюстиевых садах, девушки на выданье частенько там прогуливаются, чтобы знатные римские холостяки смогли приглядеть себе достойную невесту.

Конец фразы Клавдий договорил уже в одиночестве — быстрее орла Германик вылетел из дома в том направлении, куда сказал ему Клавдий. «О, Минерва! Надеюсь, он не вздумает и близко подойти к Мессалине! Иначе она примет его за сумасшедшего: тога в чернильных пятнах, всклокоченные волосы и красные глаза! Хорош влюбленный!», — с усмешкой подумал Клавдий и, с наслаждением вытянув ноги, развернул свиток. Что ж, важный разговор подождет до вечера! Но все же досада на это несвоевременное увлечение дочерью Мессалы угнетала, ведь Германик должен был заняться Ливиллой. А что теперь? Если ему еще и сказать, что сестра цезаря пьет? Клавдий покачал головой. Похоже, все его надежды на нового справедливого правителя оказались так же несбыточны, как и скорое возвращение в тихую Капую.

Стоило Германику попасть на форум, ведь про Саллюстиевы сады, он, естественно, не дослушал, как водоворот людской толпы захватил его и потащил за собой. Незадолго до этого распустили слух, что сегодня у Ростральной трибуны произойдет схватка между двумя знаменитыми гладиаторами, обладателями деревянных мечей, за право называться первым и сильнейшим в Риме. И сам цезарь захотел, чтобы эта битва прошла на форуме. Победителю будет даровано право проехать на колеснице императора по Священной дороге, а также открыть собственную школу гладиаторов. На бегу многие успевали сделать ставки, выкрикивая имена Римского Льва и Слона. Тут и там стихийно возникали стычки между сторонниками того или другого бойца, но прислушивающийся помимо воли к обсуждениям вокруг себя, Германик сообразил, что исход поединка предугадать не решается никто, ибо бойцы по силе и ловкости были равны друг другу. Гемелла тоже охватил азарт, но, к своей досаде, он обнаружил, что не захватил с собой ни асса. И он продолжал плыть в людском потоке, надеясь, что сможет занять местечко получше.

Около Ростр народ спрессовался так тесно, что яблоку негде было упасть. Германик приуныл, но заметил, как какой-то мальчишка опустился на четвереньки и нырнул в толпу, ловко пробираясь среди ног. Гемелл, внезапно решившись, последовал его примеру. Способ передвигаться оказался достаточно эффективным, несколько раз он слышал над собой возмущенные возгласы, его пытались схватить за ноги, но он уворачивался, правда, лишившись одной сандалии, ее, как трофей, кто-то, видимо, оставил себе.

Германик попытался подняться на ноги в первом ряду, и тут его схватил за шкирку какой-то толстяк.