Калигула. Тень величия

— Еще нет. Но собираюсь сегодня. Мне же надо было убедиться, что она испытывает ко мне чувства, ради которых я бы смог доверять ей.

— И как? Убедился? — Макрон, смеясь, приподнял его подбородок. — Вижу, что убедился. Девчонка отдалась тебе, ведь так?

Смущенный Гемелл кивнул.

— На твоем месте, мой друг, я бы не расценивал это, как явное доказательство. Верность римлянки — это не тот товар, который нынче в цене.

— Она не такая! — Гемелл упрямо выдвинул подбородок. — Ей можно доверять! Она амбициозна и не глупа, несмотря на свой юный возраст. Мечта всей ее жизни стать женой цезаря и обрести абсолютную власть и свободу.

— И она с легкостью предаст нас ради осуществления этого плана! — сверкнул глазами Макрон.

— Она любит меня! — уверенно ответил Германик. — И узнав, кто я на самом деле, с радостью поможет.

Макрон в раздумье покачал седой головой.

— Ну, хорошо! Она — наш единственный шанс украсть письма твоей матери. И я помогу тебе в том, как правильно ей все рассказать. Вначале ты должен убедить ее в том, что Калигула никогда на ней не женится.

Гемелл удивленно посмотрел на него.

— Тебе стоит рассказать ей, что Гай Цезарь любил и продолжает любить только одну женщину — свою покойную жену.

— Ирод Агриппа говорил мне тоже самое! — вскричал Германик.

— О, да! Юния Клавдилла была роковой женщиной! Ради нее творились такие безумства, что даже вслух о них опасно рассказывать. После ее смерти из-за неудачных родов Калигула приказал избавиться от их дочери, обвинив малютку в том, что она стала причиной гибели матери.

Гемелл в ужасе прикрыл рот ладонью.

— Это она свела с ума твоего брата! Она вынудила Ирода Агриппу бежать из Рима! Ради нее я убил твоего деда! Я готов был на все ради ласкового взгляда ее прекрасных черных глаз. Но, в отличие от ее мужа, я смирился с ее смертью. Значит, моя любовь не была вечной, как любовь Калигулы.

— Я хочу знать все! — хрипло проговорил Германик. — Ты расскажешь?

— Расскажу, — тихо ответил Макрон. — Но не сейчас. Этот рассказ может затянуться на несколько часов. А тебе пора в путь.

— А знаешь, я вот подумал…

— Что? — устало откликнулся Макрон. Тень пережитого омрачала его лицо.

— Я приду к тебе вечером, но не один. Я приведу с собой Мессалину. Ей тоже интересно будет послушать.

Макрон кивнул головой.

— Но я умолчу лишь об одном. Об убийстве Тиберия. Все в Риме уверены, что старик умер своей смертью, ни к чему ей знать правду.

Германик с легкостью согласился и, попрощавшись, убежал. Он и так уже опаздывал на свидание с любимой.

Успокаивать разгневанную Мессалину Фабию пришлось долго. Даже роскошный букет был безжалостно выброшен в озеро Саллюстиевых садов, где к нему сразу же устремились белоснежные лебеди в надежде на пропитание. Разочарованные, они отплывали обратно под хмурым взглядом Мессалины. Ее досада улетучилась, едва хитрый Астурик, уставший от долгих уговоров, преподнес ей футляр, где на шелковой подушечке покоилось красивое кольцо с сапфиром. И Валерия растаяла, даже не задумавшись, откуда молодой человек взял деньги на драгоценный подарок. Фабий, предвидя подобный поворот событий, забежал по пути к менсарию, которого назвал ему Макрон, взял часть денег, которые дал ему Невий Серторий, и приобрел на них украшение для своей возлюбленной. Он, в отличие от Макрона, не сомневался в благополучном исходе заговора. Ведь сама Венера, богиня любви, благоволила ему.

— О, Фабий! Я еще не видела сапфира прекрасней и крупней! — ворковала Мессалина, пристроив прелестную головку у него на плече и любуясь блеском драгоценного камня на тонком пальчике.

Астурик, слушая лепет возлюбленной, целовал ее макушку в буйных завитках черных кудрей.

— Отец сегодня уезжает по делам за город, — произнесла Мессалина, по-прежнему не отрывая взгляда от сапфира. — Мы можем вновь встретиться в моих покоях. Если, конечно, ты не будешь опаздывать на целый час. Я не намерена ждать тебя всю ночь.

— Это прекрасное стечение обстоятельств, моя милая, — ответил ей Фабий. — А что, если я приглашу тебя на ночную прогулку, в конце которой нас будет ждать интересная встреча и увлекательный рассказ?

Мессалина подняла голову и удивленно посмотрела на него.

— Ты можешь не бояться, это абсолютно безопасно, — успокоил ее Астурик, но Валерия возмущенно фыркнула. — Я устал говорить с тобой недомолвками и намеками. Мне кажется, ты достойна узнать правду.

— Какую правду? О чем ты, Фабий?

— А что, если б я сказал тебе, что мое имя не Фабий Астурик? И что я не родственник Павлу Фабию Персику? — спросил Германик, пристально глядя ей в глаза.

— И что на самом деле ты не любишь меня? — в тон ему издевательски повторила Мессалина. — Что еще ты скрываешь за своей красивой улыбкой?

— О, нет же! Как могла ты усомниться в моих чувствах к тебе?! — испуганно вскричал Гемелл. — Я боготворю тебя, моя красавица! Мое сердце навек отдано тебе! Правда совсем в другом.

— Так кто же ты? — серьезно спросила Валерия, покоренная его пылким признанием.

— Ты узнаешь все вечером. Наберись терпения.