Калика перехожий

Затормозил. Вильнул. Снова побежал, что было сил, рваным бегом. Будто споткнулся, перекатом отпрыгнул в сторону, снова вскочил на ноги и бросился бежать, и все зигзагом с препятствиями. Преследователи, трое тех, кто вырвался в лидеры, лоботрясы с шаблюками наголо. По прямой им легче в своем роде. Хрен вам чего выгадаете! Последний отстал, утомился болезный, а первый, считай, в трех шагах. Мгновение, и брошенный назад взгляд высветил оскал улыбки на устах куцебородого кабана. Думает «бинго» в руки само плывет.

Упал на живот, перевалился, повернулся на спину. Левой ногой, как крюком, зацепил за голень ногу степняка, потянул на себя, а правой, что есть силы, впечатал ступней в колено.

– Н-на-а!

– В-в-ва-ау-у!

Песец котенку, больше срать не будет! Отбегался, видать, на своих двоих навсегда. Ходу! Утомили, однако. Остальные двое, нехорошие человеки, увидав фиаско соплеменника, сбавили ход. Оно и ясно, законная добыча огрызается не по делу. Разошлись в стороны, зажимая в клещи. Ню-ню! Попробуйте, а мы поторопимся.

Прыжком, разогнувшейся пружиной встал на обе ноги. Красота! Тело молодое, сильное, ему только и нужно, чтоб голова варила да подсказывала правильный вариант действия. Рванулся, опередил врагов и тут же почувствовал, что стрелки издалека решили метнуть стрелы на поражение, «зеленка»-то, вот она.

Тормознул по какому-то наитию свыше, стрела хвостовым оперением чиркнула кончик носа. Вот и догнали. Поднырнул под мах стали над головой, при силе инерции пропустил ретивого чуть вперед. Оказавшись за спиной усатого печенежского перестарка с морщинами на лице, ухватил его за шиворот, благо рост позволил, второй рукой за кушак, тушку живым щитом развернул в сторону стрелков. Жалобный вскрик, а затем и хрип выставленного перед собой человека, и сразу навалившаяся на руки тяжесть переставшего дергаться тела оповестила о скором конце задумки.

– Баловство!..

Отшвырнув мертвеца на грудь подоспевшего последнего из плеяды противника, шагнул в наконец-то вставшие зеленой стеной перед носом кусты. Бежал, оставляя за спиной полосу примятой травы, сломанных веток и обрывков одежды на колючках кустарника и сучках. Пьяным носорогом пропахал борозду в «зеленке», еще и ревом огласил округу, подавая звуковой сигнал. Кровь бурлила по кровотокам, долбила в виски, нагнетая запредельное давление. В ушах шумело, адреналин плескался через край. Пронесло! Выскочил из капкана, мать вашу! Ищите теперь, хоть раком раскорячьтесь! Здесь вам не там. Здесь не степь, в которой вы короли, здесь лес, и он один в нем зверь, остальные «мясо», тушканчики долбаные. Было бы вас поменьше… Становитесь на след, а он его обежит, сделает крюк и так дернет за хвост, что мало не покажется.

Резко «спрыгнув» со следа, пошел по кругу почти бесшумно, не оставляя мет о своем присутствии. Сгинул и все, будто исчез. Шебутной и насыщенный событиями день клонился к вечернему завершению. Заслышав передвигавшихся «неводом» загонщиков, полностью утративших контакт с преследуемым, подкатился под пышные ветки сосны, росшей с товарками кучно, словно сорняк из густой травы, на давно не возделанном смердом поле. Пропустил мимо себя людскую цепь, при этом готовый в любой момент ввязаться в смертный бой. Выполз из укрытия и нос к носу столкнулся с отставшим, не очень шустрым и трусоватым степняком. Он был готов к схватке, а печенег – нет. Захлестнувшая шею удавка, произведенная им из куска волосяного аркана, в зародыше задавила готовый вырваться из горла крик замешкавшегося оппонента. Конвульсивно задергавшиеся ноги, в конце концов, расслабились, просигнализировав о смерти врага. Путь был свободен. Пора отлежаться на одной из оборудованных лежек, а ночью навестить печенежскую засадную периферию, как и планировал с самого начала, навести там «здоровый» шум, угнать лошадей и забиться с добычей в лесную нору. Пришло время встречать товарищей по несчастью, а там и возвращение на Русь организовать, не век же бичевать у стен разрушенной крепостицы.

* * *

Ночь пересидели в плавнях, попеременно меняясь на выставленных недалече постах, кормили комарье, гурьбой слетевшееся на запах свежего пота людей и лошадей. Костра не жгли, кожей ощущая возможное присутствие кочевников, из-за этого и съестное подъедали по-походному. Еще до рассвета Удал поднял товарищей по несчастью, заставив их всех выкупаться в прохладной речной воде, смыть пот и обиходить лошадей. Насколько прикинул дед Омыша, выходило, что до родимой земли осталось пройти не так уж и много верст.

По заливным лугам, мимо многочисленных озер, стариц, мимо болот, поросших кустарником и пойменными дубравами, подступающими к самой воде, маленький отряд шел прямиком на север. Все понимали, что преследование обиженная сторона не прекратила.

Снова не длинная южная ночь и снова в седло, и снова скачка, уж слишком велика численность погони позади. Только быстрые ноги коней да сильное желание увидеть свободными княжество Полоцкое помогали без скулежа преодолевать опасный путь.