Калинка-малинка для Кощея

Ужив задумался. Из трубки поднимался зеленоватый дымок. Я краем глаза наблюдал за Дивиславом. Тот, кажется, витал в собственных мыслях и совершенно не задумывался ни о чем. Точнее, не так. Как раз думал, но совсем нас не слушал. Неужто девица Калинка так заворожила?

– Интересно, – задумчиво сказал наконец-то Ужив. – Именно такого не слышал. Да только… Понимаешь, такое тут дело у нас творится. Этак несколько месяцев назад появилась в наших краях Счаста-змея, сестрица Горыныча. – И посмотрел на Дивислава, словно тот должен был что-то знать.

Брат тут же вздрогнул, услышав знакомые имена. Взгляд серых глаз обрел проницательность. Вон, даже губы поджал. Эх, переживает за друга. Все же, пожалуй, кроме родственников и Горыныча, у него близких людей и не было. Бука мой братишка, таким уж родился. Впрочем, я еще хуже.

– Так вот, – продолжил Ужив, – жила она в домике на противоположной стороне Удавгорода. Мой дом обходила десятой дорогой. И все бы ничего, но сами знаете: сила Горынова такая, что нам, простым змеелюдам, и не снилось. Ходить к ней всякие стали, приезжать из других городов. Что делали, о чем говорили – неведомо. Только стали потом доходить слухи, что затеяла она дело нехорошее. А возле дома ее по ночам ходят чудища, которых свет не видывал.

Он поднес ко рту трубку, затянулся. Дивислав аж вперед подался. Да и мне на месте усидеть было не так просто. Но Ужив умел выдержать паузу и не спешил выкладывать все, что знал.

– Не то чтобы я в это верил, – наконец-то произнес он. – Раздвоенные языки наших женщин любую весть оплетут ядом и лживостью, будто нити клубка – не в меру разыгравшегося кота. Но в то же время… Совсем отмахиваться я не стал. Однажды ночью, когда луны не было, а все сторожевые ящерицы впали в оцепенение… – Он покосился на нас. – Есть такой период, о нем только ведуны вроде меня знают. Так вот… Вышел я и направился к дому Счасты. Пусть и не хранитель Удавгорода, да только у нас один за другого цепляется. Где и кто чего узнает, сразу другим передает.

Хорошее дело, конечно. Когда ты один, то и родная улица под лунным светом может показаться чужой да страшной.

Мне пришлось вытянуть ногу, а то мышцы начали затекать. Ощущения еще те. Боги, и правда – неужто нельзя было припасти пару стульчиков для посетителей?

– И? – тихонько поторопил Дивислав.

– Возле дома Счасты я никого не нашел, – задумчиво сказал он, глядя на трубку в руках. – Только вот… обнаружил следы. Не человечьи, не змеелюдовы. Даже на волчьи не сказать что похожи. Вытянутые такие, трехпалые. И по длине с мой локоть. Даже если Счаста и принимала свой родной облик, то… ну что я, Горыновну не видел? Не ее были.

– И не Горыныча? – спросил я и тут же понял, что сморозил откровенную глупость.

Ужив посмотрел на меня с легким укором. Дивислав – с откровенным непониманием. Пришлось вздохнуть, примирительно поднять руки вверх и всем своим видом показать глубочайшее раскаяние.

– Нет, – все же подал голос Ужив. – Чьи – определить так и не удалось. Даже горсть земли, которую я с собой унес, чтобы проверить под заклятием, все равно ничего не подсказала.

Странно, земля обычно слушается змеелюдов. Значит, кто-то наложил сильнейшие чары, чтобы припрятать то, что чужим знать не стоит. Очень интересно, безусловно.

– Но потом стало не до этого…

Мы насторожились. И тут же раздался еле слышный щелчок, ковер перед нами вдруг растаял медовым маревом, доски разошлись, и появилась плоская кремовая деревянная поверхность, сплошь уставленная яствами и напитками. От всего этого шел удивительный аромат, а рот так и наполнялся слюной.

– Оригинальная скатерть-самобранка, – пробормотал Дивислав, протягивая руку к кружке с отваром.

– Гости прожорливые, на всех не напасешься, – с готовностью пояснил Ужив. – Думаете, вы одни тут такие?

Я осмотрел предложенное, выбрал утиную ножку в ягодном соусе. Взял лепешку, посыпанную зеленью, и только хмыкнул. Как бы там ни было, рассказы Ужива короткими не бывают, а на голодный желудок все новости кажутся горше, чем есть на самом деле.

Дивислав не отставал, мудро решив, что лучше повторить за старшим братом. И желудку польза, и мозгам не больно.

Ужив некоторое время на нас смотрел, потом хмыкнул и снова закурил. Интересно, оно у него там возобновляется, что ли? Или травка такая, что один листочек курить половину дня можно?

– В Удавгороде стали твориться странные дела, – вдруг тихо и задумчиво сказал Ужив.

Я поднял на него взгляд. Молча смотрел, не задавая лишних вопросов. Сейчас, кажется, будет интересно.

– В общем, спустя несколько недель после приезда Счасты пошли слухи, что стали пропадать наши горожане. То пойдут на реку рыбачить и не вернутся, то в лесу пропадут, то праздновали свадьбу – и вдруг некоторые из гостей словно под землю провалились. Никто не обратил бы внимания, да только происходить такое стало с подозрительной регулярностью.